Немецкие эксперты о вероятности прихода к власти в Египте «братьев-мусульман» и его последствиях

И.С. Берг

От демонстраций к борьбе с коррупцией и выборам без подтасовок

Проведенный в Египте 18 февраля «Марш победы» ознаменовал собой завершение этапа уличных протестов. Устремленные к реформам демократические силы, сформированные в ходе митингов на площадях, отпраздновали свержение авторитарного президента. СМИ ФРГ указали в этой связи, что данная массовая акция стала проверкой для нового военного руководства страны. О наступлении следующего этапа — этапа преобразований — свидетельствует арест по подозрению в коррупции и разбазаривании государственных средств трех бывших министров — внутренних дел, туризма и жилищного строительства, а также сталелитейного магната и высокопоставленного члена партии Мубарака Ахмеда Эзза.

Как отмечают немецкие эксперты, очистка властных структур от коррупционеров — действенный инструмент демократизации египетского общества, реализация требований демонстрантов на площади Ат-Тахрир, важный шаг на пути к будущим парламентским выборам. Выборы предполагают участие в политической трансформации всех, кто желает процветания Египта. Особенно тех, кто долгие годы, как движение «Братья-мусульмане», находился под запретом. Две трети срока своей политической биографии они действовали в конспиративных условиях. Это осложняло их деятельность, одновременно окружая ее ореолом мученичества, по традиции весьма позитивно воспринимаемого широкими слоями общества.

По существу, впервые за много лет «Братья-мусульмане» открыто появились, как говорится, на людях, участвуя в демонстрациях последних недель в столице и других городах Египта. «Мы находимся не на переднем крае деятельности, — заявляет Ассам аль-Эриан, ветеран движения. — Мы держимся на шаг позади». Однако верится в это с трудом, поскольку с первых часов протестного движения 25 января с.г. «Братья-мусульмане» были замечены на улицах Каира.

Анализ немецкими экспертами поведения «Братьев-мусульман» во время беспорядков в январе-феврале приводит их к выводу о возросшей активности движения. Так, оно с готовностью восприняло первые призывы посетителей социальной сети Facebook ко Дню гнева, и хотя «сопроводило их тихими аплодисментами, не присоединяясь к ним», но как только восстание получило распространение, включилось в него. Исламисты, несмотря на прежние заявления о политической аморфности, прыгнули в движущийся поезд и командировали своих членов на улицы Каира, констатирует печать ФРГ. Их видели среди демонстрантов, они скандировали: «Аллах велик» и покрывали бородами площадь Ат-Тахрир. Ни единого намека на декларируемую политическую сдержанность, которую ранее объясняли тактическими соображениями.

Примечательно, что многие политические деятели и во время многотысячных демонстраций в Каире, и сейчас заигрывают с «Братьями-мусульманами». Сам вице-президент АРЕ Омар Сулейман призвал их участвовать в национальном диалоге. 6 февраля он провел переговоры с представителями оппозиции, в том числе с «Братьями-мусульманами». Министр обороны Мохаммед Хуссейн Тантауи, обращаясь к массам на площади Ат-Тахрир, во всеуслышание заявил, что «Братья-мусульмане» достойны портфеля хотя бы одного из министров в будущем правительстве Египта. У Мухаммада Бади, лидера движения, журналисты брали интервью, интересуясь его видением будущего Египта и его мнением по поводу запрещения деятельности телекомпании «Аль-Джазира». Все эти факты указывают на то, что сегодняшнее военное руководство Египта демонстрирует лояльность к прежде запрещенной организации и вовлекает «Братьев-мусульман» в самое активное участие в реформировании страны.

Декларация миссии и реальность

Как считает государственный министр в МИДе ФРГ Вернер Хойер, Германия может многое делать для того, чтобы ускорить процесс демократизации в Египте. Известно, что Берлин предложил Каиру содействие в разработке конституционной правовой базы, создании многопартийной системы и подготовке к выборам. Поскольку «у Египта появился очень большой шанс выполнить функцию маяка для всего региона», федеральное правительство намерено перераспределить средства в бюджете или выделить дополнительные деньги, «чтобы этот процесс завершился успешно», пояснил Хойер свою позицию. Уточняя ее, он отметил, что создание программ различных политических движений в Египте хотя и «находится в руках египтян, но мы готовы к любой страховке, которая потребуется».

Но для этого нужно детальное изучение ситуации. Перспективы политического ислама в египетском обществе — тема исследования, предпринятого несколько лет назад каирским экспертом Friedrich-Ebert-Stiftung Фридрихом Крамме-Штермозе. В нем он указал, в частности, на то, что градус терпимости Египта к непризнанным легальными «Братьям-мусульманам», как и к ряду других исламистских групп, полностью зависит от внешнеполитического положения.

Похоже, сейчас наступило время, когда вполне вероятной становится деятельность движения по реализации миссии, изложенной на сайте движения «Братьев-мусульман» от 30 октября 2009 г.: «Мы, мусульманское братство, имеем ясно очерченную миссию, мы здесь на основе нашего неотъемлемого права на серьезное и активное участие в политической жизни Египта». Указывая, что это участие — составная часть борьбы за свободу и достоинство египетского народа, движение предлагает «в качестве основополагающей концепции реформ законы, предписанные Аллахом». В этом случае возможен «успешный уход от страданий и решение проблем политической, экономической, социальной и культурной природы». Осуществление миссии возможно, по мнению авторов декларации, за счет создания «мусульманского индивидуума, мусульманской семьи, мусульманского правительства и мусульманского государства, которые предстоит создать исламским странам, объединяющим всех мусульман». Указывается, что, благодаря, в частности, деятельности «Братьев-мусульман», восстанавливается слава ислама как учения. Египет, как «потерянная мусульманская страна, вновь обретает роль знаменосца Аллаха», чтобы показать миру силу исламского учения и права. «Такова наша цель и наш метод как мусульманского братства».

Одновременно Ф. Крамме-Штермозе указал, что в последние годы «Братья-мусульмане» в Египте прирастали военными кадрами. Их основой стали бойцы, проверенные «в реальных условиях в Чечне, Афганистане и Ираке, хотя общеизвестно, что братство позиционирует себя как умеренное консервативное движение и усиленно отказывается от каких-либо связей с фундаменталистскими группами».

В комитете, названном «Коалиция для перемен» и насчитывающем 50 членов, «Братья-мусульмане» представлены четырьмя делегатами. Насколько успешно они реализуют положения миссии, не очень понятно, однако известно: в «Коалиции» имеется внутренняя договоренность — во время переходной фазы не произносить официально лозунг об учреждении исламского государства на Ниле, чтобы не смущать людей внутри страны и правительства за границей. Понятно, что может произойти, если даже обнародование истинных целей «Братьев-мусульман» официально происходит в конспиративных условиях. При этом не смолкает хор критиков мусульманского братства за то, что оно утаивает свои очевидные цели в первом их приближении — насаждение исламских норм, принудительное покрывало для всех женщин и курс на конфронтацию с Израилем.

Тем не менее, указывают эксперты ФРГ, отсутствует база для изучения всего спектра проблем внутри движения. Нет солидных научных исследований о внутренних течениях. Однако предполагается, что египетское мусульманское братство расколото на два крыла — умеренное и радикальное. Об этом свидетельствовала, к примеру, случившаяся год назад первая за всю 83-летнюю историю движения отставка лидера Муршеда Мохамеда Акефа. В какую сторону качнулись «Братья-мусульмане» с января 2010-го, когда во главе движения стал ныне 67-летний Мухаммад Бади, по профессии врач-ветеринар, отсидевший девять лет в тюрьме как активист движения, не ясно. Он представляет консервативных догматиков, утверждают политические обозреватели ФРГ.

Пока декларируются вполне приемлемые желания. «Мы не хотим монополизировать власть, — заверяет представитель умеренного крыла в руководстве «Братьев-мусульман» Ассам аль-Эриан. — Мы хотим климата справедливого соревнования, что наконец позволит нам бороться на выборах за политическую власть без репрессий со стороны государства». В сотый раз «Братья-мусульмане» как заклинание повторяют: «Не хотим собственного кандидата в президенты», но при этом: «Желаем влиться в созидающие силы для рождения нового, демократического Египта».

Последние события противоречат декларациям. Они показывают, что «Братья-мусульмане», мягко говоря, не вполне готовы расстаться с идеей вхождения во власть.

15 февраля с.г., после того как были сняты все правовые ограничения, лидеры движения объявили о планах по созданию политической партии. Примечательно, что даже теперь, когда «Братья-мусульмане» раскрыли свои замыслы, они продолжают утверждать, что не заинтересованы в получении большинства в египетском парламенте и не помышляют о собственном кандидате на пост президента Египта.

Ряд немецких экспертов подтверждают эту позицию. Внешнеполитическому представителю фракции в бундестаге от свободных демократов Райнеру Штиннеру немецкие СМИ предложили на выбор три сценария развития ситуации в Египте: «Пиночет» (Чили), «Солидарность» (Польша) или «Хомейни» (Иран), с тем чтобы он попытался определить, каким путем пойдет страна. Р. Штиннер высказался в пользу модели «Солидарность», указав при этом, что при попытке воплощения иранского варианта, который исходит из позиций «Братьев-мусульман», следует учитывать, что они «не играют доминирующей роли в Египте, и почти исключено, что религиозные исламисты смогут осуществлять идею исламистского государства в Египте. Для этого скорее всего отсутствует основа».

Антиизраильская деятельность

Сразу после обнародования намерений по созданию политической партии Мохаммед Бади дал интервью, главной мыслью которого была кооперация «между арабскими и исламскими странами для осуществления проектов против колониализма, вестернизации и сионистской гегемонии». Критика Израиля предпринята им оттого, что это государство выступает «за отмену наших ценностей, культуры и исламской идентичности» и внедрение «западных ценностей, которые ведут к разрушению нашей веры и нравов в наших странах». Тот, кто считанные часы назад отрицал движение «Братьев-мусульман» к египетскому политическому Олимпу, тем не менее считает себя вправе неожиданно впадать в вождизм: «Мы обращаемся к нации с просьбой объединиться перед лицом Сиониста (так Бади именует Израиль. – И. Б.) и западного проекта и преодолеть прежде всего идеологические различия».

Страны Запада более всего тревожит антиизраильская направленность «Братьев-мусульман». Известно, что она традиционна, поскольку движение еще с 1930-х гг., задолго до возникновения Государства Израиль, поддерживало антисемитские настроения арабов в Палестине. В 1946 г. в прежней Трансиордании было создано организационное ответвление «Братьев-мусульман». До 1947 г. в этом территориально сравнительно небольшом регионе насчитывалось 25 филиалов с 20 тысячами бойцов движения, которые принимали участие в войне против Израиля в 1948 г., организовывали многочисленные нападения на каирских евреев, применяя взрывные устройства. «Хамас» — дочерняя организация «Братьев-мусульман», поддерживающая явные и тайные контакты со всеми экстремистскими силами Ближнего Востока.

Примечательно, что темы речей лидеров «Братьев-мусульман» и «Хамаса» — продолжение одного и того же мотива: обвинение Израиля в том, что он «не просто тормозит движение по пути достижения урегулирования, но и строит планы развязывания новых войн в регионе... ежедневно предпринимает акты агрессии, осуществляет убийства». Так заявил лидер «Хамаса» Халед Машааль, который находился с официальным визитом в Российской Федерации и 8 февраля 2010 г. выступил с речью в Москве.

Эксперты ФРГ отмечают, что корни «Хамаса» находятся в Египте. Уже одно это настораживает и заставляет смотреть на действия «Братьев-мусульман» в Египте с позиции немецкой пословицы der Apfel fаеllt nicht weit vom Stamm (Яблоко от яблони недалеко падает). Не удивительно, что руководители «Хамаса» с восторгом приняли 11 февраля с.г. делегацию представителей египетских «Братьев-мусульман». Вместе с ними они не только размахивали флагами Египта и угощали сладостями детей, но и произвели смотр вооруженных сил (значительная часть хамасовского оружия поставлена с помощью глобальной сети «Братьев-мусульман»), заявив, что «новый египетский режим поможет снять израильскую осаду сектора Газа».

Причины растущей популярности «Братьев-мусульман»

«Я верю в то, что сейчас процесс демократизации приводит в действие все силы египетского общества, — сказал в интервью немецкому радио, озаглавленном «Оппозиции в Египте нужно время», Рупрехт Поленц, руководитель парламентского комитета по внешней политике, ведущий эксперт бундестага по Ближнему Востоку. — Причем речь идет не только о силах старого режима, но и о подпольных организациях, прежде всего о «Братьях-мусульманах», обо всех социальных учреждениях, у которых есть возможность влияния на население». Говоря о предстоящем выборе, Р. Поленц отметил, что «естественно, каждому в Египте известны имена аль-Барадеи или Амр Мусы, но имеются, возможно, и другие личности, так же, как в переломные 80-е гг. мы узнавали, что в тоталитарной ГДР действовали личности, о которых совсем ничего не было слышно раньше».

Причины растущей популярности «Братьев-мусульман» Р. Поленц видит в следовании традициям. Согласно официальной истории движения, оно началось с проповеди Хасана аль-Банны, обращенной к шестерым египетским рабочим, нанятым близ военного лагеря Исмаилия в зоне Суэцкого канала. Смысл проповеди — призыв к обретению мусульманами статуса и достоинства в условиях британского присутствия в Египте, к отказу от положения наемников, принадлежавшим иностранцам. Этого можно достичь, указывал основатель движения, постигая смысл Корана, который становится зерном образовательного процесса и системой социальных учреждений, доступных неимущим. При этом существенно, что египетская власть — будь это Египет конца 20-х, когда создавалось движение, или образца начала нового столетия — неизменно отказывает в удовлетворении насущных нужд, которые испытывает каждый гражданин. Он ждет от государства заботы, рассчитывая на социальную надежность в широком плане: от медицинского обслуживания до получения образования. А исламистское движение обладает сетью детских садов, школ и больниц и предоставляет их услуги тысячам египтян. Такова вторая причина популярности «Братьев-мусульман». Авторитарное правительство Мубарака действовало как инкубатор для исламизма.

Во всем, что касается арабских стран, Р. Поленц усматривает альтернативу: либо авторитарные правительства, либо исламистский хаос. Причем, «чем дольше авторитарное правительство находится у власти, тем больше, по моей оценке, вероятность, что исламистские движения становятся сильнее». Это связано с тем, что авторитарные правительства не допускают свободу слова, печати, исключают любое политическое обсуждение своих действий в общественном месте. Однако они не в силах запретить религию, поэтому общественные дискуссии, невозможные в СМИ, перемещаются под своды мечетей. Там ислам обретает высокий градус политизированности. Не случайно первый же проект, предпринятый основателем движения, — строительство мечети (1931), которое, кстати, финансировали столь нелюбимые им европейцы из фонда компании Суэцкого канала. Но об этом факте нынешние мусульманские братья стараются не вспоминать.

На вопрос, как сочетаются идеи движения «Братья-мусульмане» и демократия западного образца, Р. Поленц ответил, что каждый участник нынешних политических процессов в Египте должен учитывать демократические правила игры. И первое из них, которое должно запомнить исламистское движение «Братья-мусульмане», — это отказ от насилия в ходе достижения политических целей. Второе — уважение к политическому сопернику, даже если «Братьям-мусульманам» и удалось бы завоевать доверие большинства электората. Существует большая принципиальная разница между вовлечением в демократический процесс и прибытием в него с паролем: «Ислам — это решение», даже если последнее и притягательно для масс. Это чревато большими рисками. «Но еще больший риск — продолжать запрет на деятельность «Братьев-мусульман».

Выводы

Первый. «Братья-мусульмане» — движение не столько региональное, сколько международное. Египет — не только родина, но и самое ответственное место деятельности «Братьев-мусульман» (в государстве с населением, по разным оценкам, от 80 до 83 млн человек можно эффективнее рекрутировать в свои ряды значительные группы населения), хотя они там официально были запрещены. Братство имеет филиалы более чем в 70 странах мира, самые важные из которых — в Саудовской Аравии, обеспечивающей (в том числе через исламские центры Женевы и Мюнхена) приток средств; в Тунисе, обеспечивающем контроль и поддержку антиизраильских настроений в странах Магриба; и в Ливане, обеспечивающем вероятный плацдарм нападения на Израиль. В центре Европы обеспечивается духовная и финансовая поддержка египетского движения «Братья-мусульмане».

Второй. Непредсказуемость деятельности «Братьев-мусульман» затрудняет общение с ними как с политическими партнерами. С самого начала своей деятельности движение демонстрирует двойные стандарты. Это касается, например, отношения к западным ценностям: когда были нужны средства для сооружения мечети в районе Суэцкого канала, а затем и вечерних школ для рабочих, и европейские демократические стандарты непосредственно касались судеб членов движения «Братья-мусульмане», о «тлетворном влиянии Запада» воинствующие исламисты забывали. Другой пример. Стало известно, что «Братья-мусульмане», формально находясь вне закона более полувека, тем не менее участвовали в тайном диалоге с правительством и президентом Хосни Мубараком, свержению которого вместе с остальными демонстрантами радовались на площади Ат-Тахрир. В этой связи не очень понятно, насколько движение готово к демократическим переменам.

Третий. С приходом «Братьев-мусульман» во властные структуры Египта возрастает угроза насаждения мусульманских норм. «Братья-мусульмане», — по их оценке, движение, твердо охваченное идеей демократических преобразований, — применяет средства, характерные для варварского Средневековья. Демократия подобного образца направлена не на урегулирование спорных вопросов в многоконфессиональном египетском обществе, а предписать всем, независимо от вероисповедания, единый стандарт поведения, формируя менталитет исламистского образца.

Четвертый. Насилие, ставшее основным инструментом политического ислама как у «папы» («Братья-мусульмане»), так и у «дочери» («Хамас»), становится легальной и узаконенной деятельностью экстремистов.

Пятый. Старейшая исламистская группировка в Египте на протяжении всей своей истории всегда имела отношение к любому виду антиправительственной деятельности, отмечает европейская печать. Сейчас движение получило шанс возвратить свое былое положение — еще недавно как ведущего оппозиционного движения в стране, а теперь легального политического переговорщика, — настраивая определенным образом локальное или западное мнение.

Шестой. Движение «Братья-мусульмане» берет на себя роль лидера исламских организаций мира, знаменосца таких радикальных идей, осуществить которые можно лишь при наличии политической власти. По этой причине в документах федерального ведомства по защите конституции слово «реформаторы» применительно к движению неоднократно взято в кавычки.

Седьмой. На данном этапе «Братья-мусульмане» позиционируют себя как мирная организация, действующая согласно конституции, то есть согласно светскому закону. Однако они готовы действовать — с точки зрения провозглашенной миссии — достаточно решительно, а, возможно, и жестоко, применяя насилие. Действовать эффективно им поможет наработанный за 56 лет официального запрета опыт мучеников и борцов за справедливость, легко транслируемый в массы и позитивно ими воспринимаемый.

Восьмой. Оценка «Братьями-мусульманами» событий в Египте и весь ход их последующих действий определен перечнем указанных на сайте движения девизов, в числе которых: «Коран — наш закон. Джихад — наш путь». Учитывая наличие в своих рядах подготовленных в Чечне, Афганистане и Ираке бойцов, египетское движение вполне способно к действиям в условиях войны.

Девятый. Усиление контактов «Братьев-мусульман» с «Хамасом» и другими террористическими группировками в непосредственной близости от границ с Израилем может привести (а, возможно, уже и привело) к разработке совместных планов действий против Израиля, что способно аннулировать действующие 33 года мирные договоренности Египта и Израиля, упразднить частичную блокаду Газы и, таким образом, спровоцировать локальное или масштабное вооруженное противостояние между Израилем и арабским миром.

Десятый. Несмотря на более или менее благоприятные прогнозы относительно вхождения во власть «Братьев-мусульман», опасность вероятной для Запада потери основного арабского партнера сохраняется. Это заставит Израиль пересмотреть ранее действовавшую доктрину безопасности, провести тотальное перевооружение, возможное с помощью ведущих стран Запада, в первую очередь с США и Германией. В этой связи в ближайшие недели вероятны израильско-натовские консультации с участием политического и военного руководства стран, оперативная реструктуризация экспортного потенциала ФРГ, которая в значительной степени формирует облик современной израильской армии.

Одиннадцатый. Генералитет Египта, находящийся в данный момент у власти, создает платформу, объединяющую различные политические силы, пока не имеющие ярко выраженного лидера, который мог бы претендовать на пост президента. Судя по действиям Высшего военного совета, он имеет пока не декларируемые официально интересы по привлечению «Братьев-мусульман» в будущее правительство страны. Независимо от того, будут ли они занимать в нем скромное или доминирующее положение, это негативно отразится как на внешнеполитическом курсе Египта, так и на реализации совместных экономических проектов, прежде всего в энергетическом секторе.

Двенадцатый. Ситуация осложняется тем, что имидж Запада, включая США, Западную Европу и Израиль, померк на волне протестного движения. Заявляя о гарантиях стабильности, которую обеспечивали прежние арабские режимы, Запад фактически солидаризировался с тиранами. Поддерживая демонстрантов, приветствуя волеизъявление народа с той же степенью убежденности, что прежде — его угнетателей, он серьезно подорвал доверие к себе. Этим объясняется подъем антиамериканских и антиизраильских настроений в трансформирующихся серией революций гражданских обществах стран Ближнего Востока и Северной Африки. Фактически Запад собственными руками расчищает дорогу на политический Олимп «Братьям-мусульманам», которых опасается.

Начало