Новые подходы администрации Барака Обамы к ядерной программе Ирана

П. А. Синовец

Уже более пяти лет ядерная программа Ирана находится в фокусе международного внимания. Бескомпромиссное стремление Тегерана к разработке собственного полного ядерного топливного цикла даёт Ирану потенциальные шансы к обретению ядерного оружия, что не может не беспокоить старых членов ядерного клуба. Тем более, что Иран успешно проигнорировал уже четвёртую по счёту резолюцию Совета Безопасности ООН № 1835, которая повторяет запрет трёх предыдущих резолюций (1737, 1747, 1803), предписывая государству прекратить осуществление одной из ключевых процедур ЯТЦ – обогащение урана.

Нужно ли говорить о том, что США проявили себя как наиболее активный участник международного давления на Исламскую республику? Уже несколько лет Вашингтон является инициатором введения всеобъемлющих санкций против Ирана - в данном случае попытка является безуспешной, прежде всего, в силу разобщённости членов СБ ООН. Сегодня и Россия и Китай поддерживают с Ираном тесное торгово-экономическое сотрудничество, которое не собираются приносить в жертву глобальному экономическому эмбарго против государства. Вероятно, именно поэтому бесперспективность серьёзного экономического давления на Тегеран периодически толкает американских лидеров эксплуатировать угрозу применения силы против Ирана, разумеется, в том случае, если он всё же пересечёт заветную черту, отделяющую ядерные государства от неядерных.

При этом надо признать, что ни перспективы экономической блокады, ни страх перед военным вторжением до сих пор не сумели не вынудить иранское руководство пойти на компромисс и выполнить требования Совета Безопасности. Ситуация тупиковая, ибо под шум протестов, исходящих от МАГАТЭ, США, Израиля и ООН в целом Иран всё ближе подбирается к ядерному порогу, фактически подводя мир к мысли – удержаться на этом пороге или переступить его будет зависеть лишь от Тегерана и доброй воли его исламского руководства.

Такой ответ, разумеется, не устраивает США – впрочем, неэффективность политики республиканской администрации Буша-младшего в определённой степени способствовала приходу к власти демократов во главе с Бараком Обамой. «Возобновить диалог с Тегераном» - так звучал программный пункт Обамы в отношении Ирана. Достаточно революционно, если учесть тот факт, что с момента Исламской революции 1979 года дипломатические отношения между двумя странами были разорваны. Заявленный Обамой подход потряс и мусульманский мир и Израиль. Первые, радуясь, вспоминали среднее имя Барака Хусейна Обамы, вторые с ужасом представляли разворот мощного авианосца американской политики на 180 градусов. И вот, наконец, принеся присягу, новый президент подошёл к воплощению своей программы в жизнь. «Крепче кнут и слаще пряник» (“Bigger sticks & bigger carrots ”) - так кратко можно охарактеризовать её основные пункты. Насколько? – в этом то и кроется вся сущность новизны политики Обамы.

Итак, несколько слов о «кнуте» или «большой дубинке», к которой традиционно прибегает Вашингтон в критических ситуациях.

Так, ещё до инаугурации, но уже будучи избранным на пост президента США, Обама обсудил с действующим президентом «иранскую проблему». Результатом этого обсуждения стало очередное ужесточение экономических санкций против Ирана. Банкам, обладающим американскими лицензиями, было запрещено проводить так называемые транзитные платежи, которые правительство и банки Ирана могли осуществлять при определенных условиях. Это окончательно закрыло американскую финансовую систему от иранских «клиентов».

Кроме того, 13 марта Барак Обама объявил о продлении на очередной год односторонних экономических санкций против Ирана, ссылаясь на тот факт, что действия и политика Ирана по-прежнему представляют «чрезвычайную угрозу национальной безопасности, внешней политике и экономике США». Санкции эти, введенные ещё администрацией Билла Клинтона в 1995 году, запрещают американским компаниям проводить практически все финансово-экономические операции с Тегераном, в том числе участвовать в разработке нефтегазовых месторождений. С 1995 года эти санкции продлевались ежегодно, в том числе и республиканским предшественником Обамы - не стал исключением и новый президент США, продемонстрировав преемственность во внешней политике американских лидеров.

В чём же тогда новизна подхода Барака Обамы к ядерной программе Ирана?

Вероятно, в сладости предложенного «пряника». Прежде всего, и это звучит достаточно ново, реалистичность нового хозяина Белого Дома даёт иранской ядерной программе определённые шансы на существование. Комментируя ядерную программу Тегерана, Обама заявил, что Иран имеет право развивать ядерные технологии в мирных целях, и данную проблему нужно решать, соблюдая суверенитет страны.

То есть, если Иран, уже обладающий 5 тысячами центрифуг по обогащению урана, желает представить свою ядерную программу как fait accompli (свершившийся факт), США готовы принять этот факт, но с некоторой оговоркой. Так, если Буш настаивал на безоговорочном сворачивании всего иранского комплекса по обогащению урана, Обама предлагает остановиться на уже достигнутом. В частности, речь идёт о том, что сегодня Тегеран уже производит низкообогащённый уран ( менее 20%) – отказавшись от дальнейшего наращивания инфраструктуры по обогащению, конечную стадию производства Иран может предоставить России, где из его урана будут собираться топливные таблетки для реактора в Бушере. В случае согласия Тегерана принять данные условия, Вашингтон подчёркивает готовность не только возобновить диалог с ним, вплоть до восстановления дипломатических отношений, но и рассматривать Иран как равноправного участника по переговорам относительно решения важнейших международных проблем – от иранских ядерных амбиций до ситуации в Афганистане. Подтверждением доброй воли США явилось приглашение иранским представителям принять участие в конференции по урегулированию ситуации в Афганистане, которая по инициативе американцев состоится 31 августа в Нидерландах.

В то же время, Обама указал чёткие границы допустимости иранских действий – если Тегеран не согласится принять американские условия и пойдёт дальше в наращивании ядерных мощностей, его ожидает ужесточение режима международной изоляции. Каким образом нынешний американский лидер планирует добиться того, чего не удалось сделать его предшественнику? Прежде всего, за счёт нейтрализации основных акторов блокировки американской позиции в СБ ООН. В данном случае Вашингтон делает основные ставки на Москву, как на более активного международного игрока, испытанного в диалогах по разные стороны баррикад, а также второго гаранта режима нераспространения ядерного оружия. В Праге на неформальном саммите ЕС-США Барак Обама заявил, что если США удастся справиться с "иранской угрозой", необходимость размещения американской ПРО в Европе отпадет. А это значит, что в жертву разрешению иранского вопроса США готовы принести один из самых принципиальных пунктов нынешнего противостояния с Россией – строительство Третьего позиционного района ПРО в Европе. Более того, если ПРО Москве покажется недостаточно, США уже продемонстрировали готовность отступить по столь же непримиримому вопросу, как поддержка расширения НАТО за счёт Украины и Грузии. Кроме того, двум президентам ещё предстоит обсуждение нового договора по сокращению стратегических вооружений, выгодность которого для России, вероятно, также будет зависеть от гибкости её позиции в СБ ООН, в частности, позиции по «иранскому досье». И хотя Россия публично отвергает слухи о возможности подобного «обмена», не стоит исключать возможности ужесточения политики Москвы в ответ на пренебрежение Тегерана к воле Совета Безопасности.

Остаётся вопрос о том, что же делать с Китаем, однако в Госдепартаменте сегодня принято считать, что в случае изменения мнения России, Китай не останется на позиции единственного ревнителя иранских интересов.

Впрочем, Китай также, вероятно, удастся задобрить, однако уже не политическим, а экономическим аргументом, которые, без сомнения, имеются у столь крупного торгово-экономического партнёра Китая, как США.

В то же время, российский фактор представляется для США более важным, нежели китайский, поскольку именно Россия участвует в строительстве атомной энергетики Ирана. В частности, она не столько строит АЭС в Бушере, но и собирается обслуживать его в дальнейшем путём поставок топлива для реакторов. Кроме того, Россия является центральным поставщиком вооружений в Иран.

Если же Москва в какой-то момент действительно изменит партнёрским отношениям с Тегераном и станет на позиции, близкие к американским, иранцам может изменить мужество, ибо тогда два самых мощных игрока СБ ООН будут говорить в один голос. А это значит, что настоящие экономические санкции для Ирана станут реальностью.

При этом, надо отметить, что расчёт США в данном случае делают не на гибкость нынешнего иранского президента М.Амадинеджада, который уже несколько раз продемонстрировал полное отсутствие у себя подобного качества. Расчёт идёт, прежде всего на прагматичность иранского народа на президентских выборах 2009 года, а также мудрость религиозного руководства страны, которое, как известно, имеет не последний голос в выборе кандидатуры светского лидера страны. Так, если новым президентом станет кандидат от лагеря реформаторов, Иран, проявив понимание всех «за» и «против», возможно, получит неплохие шансы на улучшение своих международных позиций. В противном случае иранский кризис, вероятно, окажется куда более серьёзным, нежели он казался в последние годы, ибо «иранские виды» президента Обамы чётко демонстрируют всему миру, какие именно вопросы США считают приоритетом своей политики. А свои приоритеты, американцы привыкли отстаивать, при чём, как известно, всеми возможными средствами.

Начало