ФРГ – Ливия: сложный путь к сотрудничеству

И.С. Берг

Актуальное состояние немецко-арабского хозяйственного обмена показывает, что Ливия занимает здесь особое место. Достаточно сказать, что в списке 22 стран Арабского Востока она — абсолютный лидер в секторе немецкого импорта, который в январе-сентябре 2008 г. составлял в финансовом объеме 11,108 млрд евро при доле Ливии 4,384 млрд. Прирост в том же финансовом исчислении по сравнению с январем-сентябрем 2007 г. — около 40% (7-я позиция в списке). Немецкий экспорт в Ливию за те же периоды меньше в 6-7 раз, однако, как показывают исследования Statistisches Bundesamt, Wiesbaden, 2008, она входит в приоритетную десятку стран — импортеров германской продукции. Разумеется, речь идет о продукции машиностроения с немецкой стороны и о нефти с ливийской.

Данный товарообмен является традиционным. Экономическое сотрудничество между ФРГ и Ливией много десятилетий обосновано, с одной стороны, наличием в Северной Африке крупных месторождений нефти, с другой стороны, потребностями Германии в энергоносителях. В 1975 г. ФРГ и Ливия подписали межправительственное соглашение, в соответствии с которым немецким фирмам были предоставлены широкие льготы, включая отмену таможенных ограничений и двойного налогообложения при импорте товаров, свободный перевод валюты, обмен торгово-промышленной информацией.

Таким образом, было активизировано немецкое присутствие в лице строительных фирм, сооружавших электростанции в Тобруке и Бенгази, металлургический комплекс в Мисурате, электростанции и опреснительные установки в Хомсе, четыре госпиталя в Бенгази, химический комплекс в Бу-Каммаш, учебные центры в Таджуре и Мисурате. Расширилось участие западногерманских фирм в развитии индустрии, транспорта, коммуникаций, сельского хозяйства. К концу 1979 г. 60 западногерманских фирм открыли в Триполи свои представительства. Их участие в строительстве промышленных предприятий составляло 80% стоимости всех проектов развития Ливии. Визит в Ливию в июне 1979 г. официальной делегации, включавшей 60 представителей деловых кругов ФРГ, дал новый импульс экономическим отношениям между двумя государствами. Была отмечена активизация созданной в 1977 г. германо-ливийской комиссии по экономическому, научно-техническому сотрудничеству и торговле.

Однако реализовывавшаяся 30 лет назад готовность Ливии к хозяйственному диалогу странным образом соседствовала с противоречивой идеологической составляющей. Федеративная Республика Германия вошла в список государств, борьбу с которыми провозгласил лидер ливийской революции (1969) полковник Муаммар Каддафи. Он объявил войну «западному империализму» и начал, как известно, с выдворения иностранцев, которыми оказались итальянские колонисты и военнослужащие американской и английской баз, а также с применения проверенных инструментов, обозначенных в теории социализма: национализации собственности иностранных нефтяных монополий, банков, страховых компаний, перехода на плановое ведение хозяйства.

У Каддафи были два вида оружия. Первым была написанная им в 1976-1979 гг. и ставшая теорией исламского социализма «Зеленая книга», в которой сочетались положения Корана и идеи анархии. Вторым оружием были огромные доходы от реализации нефти, цены на которую были в те годы достаточно высоки. Как известно, экспорт нефти и газа приносят Ливии регулярно до 90% валютных поступлений. Эти средства были направлены на спонсирование как диктаторов Африки и локальных переворотов (Сенегал, Тунис, Того, Мавритания, Уганда, Судан), так и военизированных группировок Европы и Азии, в том числе Ирландской республиканской армии (ИРА), Организации освобождения Палестины (ООП), армянской террористической организации ASALA, курдов в Турции, Ираке и Иране, итальянских «Красных бригад», шотландских и валлийских сепаратистов и басков во Франции и в Испании.

Идеи «Зеленой книги» нашли, таким образом, созвучие в среде радикальной части европейской молодежи, включая и ФРГ, в частности, Rote Armee Fraktion (RAF) — Фракцию Красной армии, левоэкстремистское террористическое объединение, на чьих руках 34 убийства.

Нефтедоллары Ливии направлялись также для обучения террористов из различных стран мира, занятия вели ливийские инструкторы. Имелись доказательства наличия объектов на территории Ливии, которые, по информации американских спецслужб, использовались для подготовки террористов. Ими были казармы Азизия, военные объекты в международном аэропорту Триполи, база Сайд Билал, казармы в Бенгази и авиабаза Бенина. Немецкая разведка, связанная с американцами, знала, что там идет обучение террористов, объявивших джихад Западу. Однако она, видимо, пребывала в уверенности, что все это представляет лишь локальную угрозу.

Между тем Каддафи планировал операции, благодаря которым исламский террор ливийского образца надеялся громко заявить о себе. Таковые, разумеется, в силу высокого риска на территории Западной Германии не предусматривались. Однако Западный Берлин оказывался вполне подходящей мишенью, тем более что акция, задачей которой было максимальное количество жертв, была спланирована в соседней части Берлина, в ливийском посольстве в ГДР, а инструктировали террористов неподалеку, в ливийском Народном бюро, что впоследствии было подтверждено рассекреченными документами тайных служб ГДР.

Объектом для взрыва был избран один из самых популярных в городе ночных клубов La Belle. Он был известен старожилам Берлина под названием Roxy-Palast. Здесь с 1929 г. располагался комплекс офисов с прилегающим кинотеатром на 1106 мест, где впоследствии и устроили дискотеку. Она была предназначена для военнослужащих США. Roxy-Palast считался архитектурным шедевром, который почти мистическим образом уцелел после артобстрела Берлина весной 1945-го, однако, как показали дальнейшие события, и его не миновала бомба, правда, не советского, а ливийского образца. Она взорвалась в ночь с 4 на 5 апреля 1986 г., унеся жизни трех человек — одной турчанки и двух военнослужащих США. 28 человек были госпитализированы с ранами различной степени тяжести, каждому второму участнику дискотеки порвало барабанные перепонки. В ту ночь дискотека была заполнена до отказа, здесь было до полутысячи посетителей: покушавшиеся знали, что накануне американцам выдали жалованье, а тратили они его, как правило, в барах и на дискотеках.

Однако 3 кг пластиковой взрывчатки нанесли урон гораздо больший. Западногерманские и американские эксперты уже в первые часы после взрыва установили, что следы ведут в восточную часть Берлина. Президент США Рональд Рейган, который, по его утверждению, имел «неопровержимые доказательства» (перехваченные радиопереговоры), обвинил в организации массового убийства ливийского лидера Муаммара Каддафи и потребовал выдачи Соединенным Штатам преступников. Поскольку требование было проигнорировано ливийской стороной, Рейган отдал приказ уничтожить силами 100 самолетов пять целей на территории Ливии.

Каждый факт событий в La Belle нуждался в тщательной проверке, кроме того, всем известна нерасторопность германской юриспруденции. Поэтому предпоследняя точка (о последней чуть позже) была поставлена лишь в ноябре 2001 г. в ходе процесса, который рассмотрел дела четырех подозреваемых. Уже первые часы заседания выявили интернациональный характер преступления. В номере от 19.11.01 Focus Online отмечается, в частности, что Верена Ханаа (она установила бомбу) и Мусбах Этер являются гражданами Ливии, а помогавшие им Ясир Храиди и Али Ханаа — палестинцем и ливанцем. Попутно выяснилось, кроме того, что Верена была платным агентом Штази, поскольку сохранились ведомости, в которых она расписывалась в получении небольших сумм, составивших за семь лет 14 тыс. марок.

Приговор, который огласил берлинский судья Питер Мархофер — за убийство трех и попытку убийства еще 104 человек, находившихся в той части танцплощадки, где была заложена бомба, — был следующим: Верена Ханаа — 14 лет заключения, Ясир Храиди, Мусбах Этер и Али Ханаа — от 12 до 14 лет заключения.

В ходе процесса была установлено, что теракт имел политическую основу. Эксперты Федерального суда отметили организационную роль в убийстве государственных структур Ливии. Этот пункт был специально оговорен в приговоре. В нем, в частности, указывалось: перед лицом немецкого Закона предстают не только исполнители (их немецкая пресса окрестила «куклами Каддафи»), но и остающиеся в тени подстрекатели и спонсоры из Ливии, и именно они являются фактическими основными виновниками. Спецслужбам ФРГ стало известно также, что ливийские экстремисты из числа высоких должностных лиц, близких к президенту Ливии, призывали отомстить немецкому правосудию. Ушло несколько лет на то, чтобы официальные круги поняли контрпродуктивность своих угроз. Это случилось после того, как властям Триполи были представлены неопровержимые обстоятельства.

Юридический финал наступил через 16 лет после событий. Как отметил SPIEGEL ONLINE в номере от 02.01.2003, 380-страничное постановление Берлинского окружного суда — фактическое обвинение не только ливийских спецслужб в теракте на дискотеке La Belle, но и непосредственного участника в нем ливийского лидера Муаммара Каддафи. Доказательствам по данной теме посвящена целая глава в судебном постановлении «История и роль ливийского государства». На десяти страницах подробно отслежена роль лидера Ливии в организации теракта и двух агентов спецслужб из числа работников ливийского посольства, которые по его поручению «разрабатывали детали». Об этом свидетельствуют телексные сообщения, адресованные в посольство Ливии в первой половине дня 4 апреля 1986 г., а затем и рапорт из этой же инстанции в Триполи о том, что «цель успешно достигнута безо всяких следов». Однако исламские террористы, как бы они не были осторожны, недооценили немецких сыщиков.

Другое доказательство того, что планирование шло непосредственно от ливийского президента, явствует из рассекреченной информации GVS-No. 456 721. Акция на дискотеке готовилась заранее — в этом убеждает поведение М. Каддафи, который, предполагая вероятную реакцию-месть Р. Рейгана в виде воздушного налета, приказал провести тестирование системы ПВО Ливии. С этой целью 24.03.1986, то есть за десять дней до событий в La Belle, были сбиты ракетными системами «Вега» три самолета США, причем на расстоянии 105 и 75 км. Однако в том же документе было указано на некачественное управление силами и средствами ПВО, слабое взаимодействие между подразделениями, недостаточную техническую подготовку ливийских военнослужащих, что исключает поражение низколетящих целей (от 50 до 200 м).

Эти причины и стали впоследствии решающими при воздушной атаке американских ВВС, несмотря на оснащенность ливийских ПВО близ Триполи эффективными средствами защиты, включая советские ракетные системы и учитывая их обилие: только систем «Волхов» насчитывалось 42 пусковые площадки, «Нева» — 48, «Куб» — 48 пусковых площадок, не считая ракетного полка «Оса-АК», французской системы Crotale II, каждая из которых обладала достаточной огневой мощью и различными параметрами поражения целей — от высот (25-300 м) до дальности поражения (8-200 км). Тем не менее несогласованность ливийцев и слабый моральный дух не позволили им отразить мощную атаку 15-16.04.1986 г. По оценкам экспертов, они ответили на нее «беспорядочной стрельбой артиллерии и ЗРК ПВО», хотя ВВС США и потеряли один самолет F-111, который упал в море неподалеку от берега, правда, до сих пор неясно, был ли он сбит ливийцами или отказала техника.

Возвращаясь к событиям 80-х гг., следует отметить, что за взрывом в берлинской дискотеке последовали взрывы американского самолета над Локерби в 1988 г. (270 жертв) и французского самолета UTA в Африке в 1989 г. (150 жертв). Получив доказательства и связав эти события в одну цепь, в 2001 г. земельный суд Берлина возложил ответственность за них на ливийские спецслужбы. Был создан Международный фонд жертв ливийских террористических актов, в который вошло и товарищество жертв берлинской трагедии La-Belle-Opfergemeinschaft. Задачей фонда стало принуждение режима Каддафи к выплате компенсаций, что и было достигнуто после предъявления ливийским властям соответствующих доказательств. Обвинения Ливии в этих терактах и поддержке терроризма в целом, которые сам Каддафи квалифицировал, судя по интервью в The Washington Post, как проявления «борьбы за национальное освобождение», привели к режиму экономических санкций и ее изоляции в середине 1990-х со стороны США, Германии и других стран Евросоюза.

Поэтому ФРГ свела свои политические контакты с этой страной к минимуму. События на дискотеке La Belle долгое время сдерживали развитие немецко-ливийских отношений.

Основанием для их возобновления послужила речь Каддафи на общенародном съезде (июнь 2003). Лидер ливийской революции, превративший страну в центр международного терроризма, решил поменять ее имидж и привлечь иностранных инвесторов. Через 34 года он понял беспомощность идеи исламского социализма. Он объявил на съезде о новом курсе страны на «народный капитализм» и в соответствии с ним — о приватизации углеводородного сектора промышленности. Ливия запланировала до 2010 г. привлечь в данный сектор до 30 млрд долларов иностранных инвестиций, что вполне возможно при имевшейся в ту пору (2004) квоте от ОПЕК 1,3 млн баррелей в день и разведанным резервам запасов углеводородов в стране 40 млрд баррелей, что составляет 3% общемировых запасов.

Таким образом, Ливия еще пять лет назад обозначила стремление изменить отведенную ей квоту ОПЕК с тем, чтобы к 2010 г. добывать 2 млн баррелей, а в долгосрочной перспективе — 3-4 млн баррелей в день, что даже при столь высоком уровне добычи обеспечит отрасль работой на 25-50 лет. В планах Джамахирии — стать и крупнейшим в мире экспортером газа. Причем, по заверению Каддафи в его речи по случаю 35-летия ливийской революции (1 сентября 2004), 15 млрд долларов, полученных от продажи нефти в 2004 г., будут направлены уже не на военно-террористические программы, как прежде, а «на подъем внутреннего потребления, и в частности, на программу строительства жилья и сельскохозяйственного производства... на беспроцентные кредиты для ведения малого предпринимательства». Видимо, поэтому в январе 2005 г. Каддафи заявил, что ливийцы «уже живут в раю».

Политическая линия Ливии стала круто меняться. В декабре 2003 г. Муаммар Каддафи, много лет отрицавший наличие в своей стране оружия массового уничтожения, объявил, что его страна отказывается от создания ОМП, в том числе и ядерного оружия. Эксперты считают, что причиной внезапной сговорчивости ливийского лидера стала война в Ираке, одной из целей которой было обнаружение ОМП, и Каддафи опасался повторения данного сценария на ливийской территории. Этот факт свидетельствовал о капитуляции Триполи перед спецслужбами Запада, признании Ливии своей причастности к громким терактам и в конечном счете привел к снятию с Ливии Советом Безопасности ООН экономических санкций (12 сентября 2003) и первым визитам в страну высоких официальных лиц Великобритании, Испании и Италии.

17 августа 2003 г. Ливия дала понять, что готова вступить в переговоры о выплате компенсации жертвам теракта — неамериканцам; год спустя, 10 августа 2004 г., Ливия согласилась выделить на выплату 168 жертвам 35 млн долл. США. По сообщению Tagesspiegel от 24.11.2008, через 22 года после трагедии на дискотеке 79 жертв из числа американцев также получили возможность денежной компенсации, которая была определена в размере 3,5 млн долларов на человека. Подписанное 3 сентября 2004 г. соглашение между Ливией и Германией о выплате компенсаций жертвам теракта на дискотеке La Belle устранило последнее препятствие на пути нормализации отношений между Джамахирией и западными странами.

Первым практическим шагом к установлению немецко-ливийских контактов в новых условиях послужил официальный визит в Ливию федерального канцлера Герхарда Шредера 14-15.10.2004, в ходе которого были подписаны двусторонние соглашения о поощрении и взаимной защите инвестиций. Особый интерес Шредера вызывала нефтедобыча. Он посетил месторождение нефти в муниципалитете аль-Вахат, где работала немецкая нефтедобывающая фирма Wintershall Holding AG. Во время визита были также подписаны несколько соглашений об экономическом сотрудничестве в области энергетики. На пресс-конференции по итогам своего визита в Ливию Герхард Шредер подтвердил готовность Германии поставить в Ливию оборудование для обезвреживания противопехотных мин, оставленных в Ливии нацистской Германией во время Второй мировой войны (с июня 1940 по январь 1943 г.), а также участвовать в строительстве госпиталя для жертв, подорвавшихся на минах.

Через два года (14.11.2006), напомнив об этом официальном визите на девятом германо-ливийском экономическом форуме в Бенгази, федеральный министр МИДа Ф.-В. Штайнмайер отметил, что присутствовавшие в зале — своего рода продолжатели идеи дальнейшего укрепления двусторонних связей. Ливия в последние годы все больше открывается миру, отметил он. Этому способствуют доступ к Интернету, в основном бесплатный, у каждого второго ливийца есть мобильный телефон, существует программа, согласно которой каждый юный житель Ливии до июня 2008 г. получит ноутбук. «Почему я начал с этого свое выступление на бизнес-конференции? Потому что эти факты ярче отражают положение и потенциал страны, чем экономическая статистика, — подчеркнул Штайнмайер. — Страна, лидирующая в Африке в индексе ООН по состоянию уровня жизни, может быть нами побуждена к движению по пути реформ и открытости в будущем».

Глава внешнеполитического ведомства ФРГ отметил, что страны Магриба являются ключевыми для Европы «не только в силу географической близости к ней или из-за тесных историко-культурных связей, но и в качестве моста между исламским и западным миром». Важность этого региона постоянно растет в том числе и потому, что отсюда осуществляются поставки энергоносителей в Европу, подчеркнул он. (В связи с этим напомним, что в настоящее время Ливия является четвертым по значимости поставщиком нефти в ЕС (8% импорта в 2005 г.) и пятым — природного газа (2% импорта), однако она обладает гораздо большим потенциалом, который, однако, сдерживался продолжительным периодом антиливийских санкций и отсутствием соглашения о партнерстве, к составлению которого обе стороны приступили в Брюсселе лишь недавно, 13 сентября 2008 г.)

Ф.-В. Штайнмайер указал, что интеграция Ливии в мировую экономику означает необходимость модернизации и диверсификации, и процесс уже начался, когда Ливия открыла путь от государственной экономики к рыночной экономике западного типа. Такой переход требует времени и международной помощи, которую предприниматели, в частности немецкие, имеющие отличные знания в области энергетики, готовы оказать Ливии. Федеральное правительство выступает за более активное участие немецких компаний в реформировании Ливии. Министр выразил надежду, что подписанные соглашения о защите инвестиций и об избежании двойного налогообложения будут ратифицированы, чтобы завершить формирование правовых основ для успешного инвестирования.

То, что оно может быть успешным в том же энергосекторе, доказывает многолетняя деятельность немецких фирм Wintershall Holding AG и RWE, подчеркнул Штайнмайер. (В этой связи отметим, что 29 сентября 2008 г., согласно сообщению ливийский национальной нефтяной компании NOC, специалисты RWE открыли новое месторождение нефти в бассейне Сирт (блок G1-ТС-193), причем доля RWE составляет 32%, NOC — 68%.)

Предстоит также многое сделать в области политического сотрудничества, указал он, прежде всего в плане стоящей на повестке дня борьбы с терроризмом: «Я был бы счастлив, если бы Ливия сыграла в этом процессе важную роль. После отказа от разработки оружия массового уничтожения и от терроризма в какой бы то ни было форме, эта страна, которая пребывала в течение длительного периода в изоляции, начала возвращаться в международное сообщество». Штайнмайер отметил, что не многие государства «приняли такие мужественные и дальновидные решения» и что он надеется: Ливия сможет выступать в качестве модели данного направления.

В этом вопросе глава внешнеполитического ведомства ФРГ, пожалуй, несколько поторопился. 12 февраля 2009 г. в Триполи побывал постоянно проживающий в Сирии глава Политбюро движения ХАМАС Халед Машаль. В ходе переговоров с М. Каддафи он выразил признательность Ливии за «политическую поддержку и помощь, оказанную палестинцам сектора Газы» в ходе недавней израильской наземной операции. Ясно, что такая благодарность может выражаться по весьма основательной причине, о которой, впрочем, можно легко догадаться, подчеркивают немецкие эксперты. По этой причине стоит пока воздержаться от образа Ливии как страны-модели в деле борьбы с международным терроризмом. Видимо, в определенных кругах ливийского общества, включая высшие, еще не совсем отказались от радикальных методов борьбы с политическими противниками, хотя платить за них, как показывает недавняя история, впоследствии приходится не только нефтедолларами, но и репутацией на международной арене и многолетней изоляцией.

Начало