Курдский вопрос в свете очередного ежегодного доклада Еврокомиссии о развитии Турции

А.Г.Гаджиев

Турецкие власти, в свою очередь, официально признав в 2005 г. факт существования в стране «курдского вопроса», сделали важные шаги в сторону расширения этнических прав курдского населения[2].

Свои мнения и рекомендации о развитии в Турции демократических процессов, важное место среди которых отводится вопросам расширения прав и свобод курдов, Евросоюз отмечает в своих ежегодных докладах о развитии Турции, публикуемые с 1998 г. Эти доклады играют большую роль в формировании турецкой как внешней, так и внутренней политики.

В 11-м очередном ежегодном Докладе Еврокомиссии о развитии Турции, обнародованном 14 октября 2009 г., по вопросу решения курдской проблемы отмечается следующее: во-первых, Евросоюз позитивно относится к запланированному на 10 ноября 2009 г. обсуждению демократического решения «курдского вопроса» в турецком парламенте. ЕС рекомендует закрепить конкретными действиями начатые правительством страны широкомасштабные и многоуровневые общественные консультации по этому вопросу. Правящая в Турции Партия справедливости и развития (ПСР) еще в своей программе, представленной на заседании парламента Турции в ноябре 2002 г., заявляла о необходимости ускоренного осуществления реформ во многих сферах экономики и быта в курдских районах[3].

Во-вторых, ЕС поддерживает борьбу турецких властей с терроризмом, но считает, что эта борьба должна проводиться в рамках соблюдения прав и свобод человека и международного права. Сохраняющаяся сложная ситуация вокруг Рабочей партии Курдистана (РПК) неоднозначно воспринимается и интерпретируется в Европе и оказывает большое влияние при рассмотрении возможности приема Турции в ЕС. Тем не менее, в 2004 г. Евросоюз включил РПК в список террористических организаций со всеми вытекающими последствиями. Согласно заявлениям европейских официальных лиц, ЕС осуществляет активную деятельность с целью ликвидации в Европе каналов поддержки РПК.

Напомним, что в результате позиции некоторых европейских стран по вопросу о выдаче арестованного 13 ноября 1998 г. в Италии лидера Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана турецким властям отношения между Турцией и Евросоюзом значительно ухудшились. Курдская проблема впервые показала себя тогда в качестве инструмента подрыва международных взаимоотношений[4]. А выступления курдов и крайние формы протеста показали европейским странам, что несет с собой сближение с Турцией – перенесение на европейскую территорию жестокого этнического конфликта[5]. Это одна из основных причин, почему европейские страны, особенно те, где проживают многочисленные диаспоры турок и курдов, заинтересованы в мирном решении курдской проблемы до полноправного вступления Турции в ЕС[6].

Регулярные переходы боевиками РПК турецко-иракской границы и базирование их на севере Ирака являются нарушением турецкого суверенитета и угрозой безопасности Турции. По мнению турецкого руководства, только при реальной активной совместной борьбе Турции и Ирака против боевиков РПК, при недопущении нарушения ими границы между двумя странами Турция сможет утверждать, что ее отношения с Ираком отвечают одному из основных «копенгагенских критериев» – иметь добрососедские отношения с приграничными государствами. Безусловно, последние события в турецко-иракских отношениях, а именно, создание турецко-иракского стратегического сотрудничества и подписание 15 октября 2009 г. в Багдаде в ходе заседания объединенного кабинета министров Турции и Ирака договоров о борьбе с терроризмом и о сотрудничестве в сфере безопасности внесли позитивный вклад в урегулирование курдской проблемы на международном уровне.

В-третьих, в докладе обращается внимание на то, что турецкий Закон о борьбе с терроризмом не дает четкого определения понятию «терроризм». Это зачастую используется турецкими правоохранительными органами в качестве средства ограничения основных свобод курдов. В докладе отмечается, что таким образом неправомерно задержаны сотни членов прокурдской Партии демократического общества (ПДО), а также 22 члена Конфедерации профсоюзов общественных деятелей и Профсоюза работников образовательной и научной деятельности. Ведение мирной борьбы за права курдов отвечает интересам руководства Турции, стремящейся вступить в ЕС[7]. Одним из инициаторов течения сторонников мирной борьбы является Лейла Зана (обладательница «медали Сахарова»). Ссылаясь на находящегося в пожизненном заключении лидера РПК А. Оджалана, призывавшего курдов прекратить вооруженную борьбу, в своих заявлениях Л. Зана не раз подчеркивала, что ПДО не одобряет стратегию и агрессию РПК[8].

В-четвертых, Евросоюз указывает на то, что в турецких юго-восточных районах продолжает функционировать система сельских стражей, которая, по мнению авторов доклада, в значительной степени осложняет процесс мирного решения курдской проблемы.

В-пятых, в докладе сообщается о том, что сухопутные мины все еще представляют собой угрозу как для военных, так и для гражданского населения страны. ЕС с удовлетворением отмечает принятие Турцией закона о расчищении от мин районов, граничащих с Сирией.

В-шестых, Евросоюз отмечает то, что в стране начал свое вещание курдский телерадиоканал «ТРТ Шеш». Тем не менее, в Турции сохраняется ограничение на использование курдского языка в эфирах частных теле- и радиокомпаний. Кроме того, все еще действует запрет на теле- и радиопрограммы, обучающие курдскому языку[9].

11-й Доклад Еврокомиссии о развитии Турции в очередной раз подтвердил твердую позицию европейских стран относительно «курдского вопроса». Известно, что турецкое руководство рассматривает курдов в рамках Лозаннского мирного договора 1923 г., согласно которому национальными меньшинствами Турецкой Республики признаются немусульманские общины, состоящие из турецких граждан еврейского, греческого и армянского происхождения. Курды, в соответствии с турецким законодательством, не относятся к категории национальных меньшинств. Поэтому руководство страны не связывает ситуацию на юге-востоке Турции с проблемой национальных меньшинств[10]. С такой позицией Анкары представители ЕС не согласны и считают, что курдский вопрос следует рассматривать в рамках соблюдения «прав и свобод человека»[11].