Ливия: выбор внешнеполитических приоритетов

И.А. Царегородцева, А.В. Волкова

В последний день января с.г. в столице Эфиопии Аддис-Абебе открылся саммит стран — членов Африканского союза (АС). Главной темой заседаний африканских представителей стала кризисная ситуация в Кении, где с конца прошлого года не прекращается процесс насилия, инициированный недовольными итогами президентских выборов 27 декабря 2007 года. Накануне саммита АС в ливийской столице Триполи лидер страны, полковник Муаммар Каддафи, выступая перед журналистами, сказал, что в случае провала переговоров о создании единого африканского правительства Ливия будет вынуждена «обратиться к другим альтернативам».

Каддафи говорил о возможном пересмотре политической и инвестиционной стратегии Ливии на зарубежных рынках в пользу Средиземноморского региона. При этом полковник сделал акцент на том, что десятый саммит АС в Аддис-Абебе должен стать решающим для этой организации с точки зрения того, договорятся ли африканские лидеры о создании единого правительства или хотя бы начнут действовать более уверенно на этом пути, либо же все закончится окончательным «провалом». Каддафи выделил два альтернативных направления ливийской региональной стратегии — интеграция с арабскими странами Средиземноморья или сближение со средиземноморской Европой. По нашим оценкам, эти заявления Муаммара Каддафи можно считать не угрозой, а скорее констатацией факта — Ливия уже, по сути, готова отказаться от интеграции с африканскими государствами.

Одна из причин таких резких заявлений Каддафи состоит в том, что реальное существование АС как полноценно действующей региональной организации действительно находится сегодня под вопросом. АС был создан по ливийской инициативе на основе Организации африканского единства в июле 2002 года. Цель объединения – политическая и экономическая интеграция стран Африканского континента. Однако до настоящего времени никаких конкретных успехов на этом направлении африканским лидерам достигнуть не удалось. Этому препятствует неравномерное экономическое развитие государств-членов, и как следствие — несовпадение их задач, нерешенность политических конфликтов между рядом участников, различная политическая ориентация членов организации. Кроме того, в составе АС некоторые государства претендуют на статус региональных центров силы, но при этом придерживаются разных позиций относительно направлений развития африканской организации. В первую очередь, речь идет о Ливии и ЮАР: первая выступает за скорейшее объединение, вторая — за поэтапное развитие на этом направлении.

Подобные проблемы возникали и у более узких межстрановых организаций на Африканском континенте — даже они не всегда справлялись со своими задачами. Типичный пример – Союз Арабского Магриба (САМ), в состав которого входят Ливия, Алжир, Тунис, Марокко и Мавритания. Несмотря на то что организация была создана почти 20 лет назад (в 1989 году), сегодня ее участники скорее предпочитают налаживать связи со странами Европы, чем между собой. Не говоря уже о том, что организация так и не смогла сыграть конструктивную роль ни в решении проблем между Марокко и Западной Сахарой, ни в координации совместных действий в области безопасности. Более успешными на фоне САМ выглядят такие африканские региональные организации, как ECOWAS (Экономическое сообщество стран Западной Африки) и SADC (Сообщество южноафриканского сообщества). Однако Ливия не является их членом, и, кроме того, они не оказывают влияния на процессы, которые происходят в регионе Северной Африки.

Не стоит забывать и о том, что Ливия, как и другие страны Северной Африки, традиционно тяготеет к европейским государствам по чисто экономическим причинам, поэтому именно европейское направление считается приоритетным для этих государств. Европа (которая была метрополией нынешних североафриканских государств) служит основным рынком сбыта сельскохозяйственной продукции стран региона, предоставляет возможность трудоустройства североафриканских граждан, является основным источником поступления твердой валюты. Европейские же страны рассматривают Северную Африку в первую очередь как сырьевую базу. В обмен на доступ к энергетическим ресурсам стран Северной Африки европейцы готовы идти как на политические, так и на экономические уступки, принимать непосредственное участие в программах развития региона. В странах Северной Африки уже работают крупнейшие энергетические гиганты Европы: англо-голландская Shell, французские Gaz de France и Total, итальянская Eni, британская British Petroleum, испанская Cepsa. Кроме того, для инжиниринговых компаний Европы в Северной Африке открывается широкий рынок подрядных работ, для европейской военной промышленности – возможность заключения экспортных контрактов.

Особая роль в сотрудничестве с Северной Африкой принадлежит Франции. С приходом Николя Саркози на пост президента Северная Африка во внешнеполитической концепции этой страны стала занимать одну из ключевых позиций. Предложения о сотрудничестве в области атомной энергетики и поставках военной техники помимо Ливии были сделаны Марокко, Алжиру, Египту.

Что касается Ливии, то к более тесному сотрудничеству с Европой эту страну подтолкнуло два следующих друг за другом события. Во-первых, отмена в 2004 году американо-европейского эмбарго и, во-вторых, завершение летом 2007 года дела «болгарских медиков». Так, в конце прошлого года во время визита Каддафи в Париж Ливия и Франция подписали пакет соглашений на сумму 10 млрд евро. Среди договоров было также стратегически важное соглашение о строительстве Францией АЭС на территории Ливии и о поставках военной техники. По итогам последовавшего за этим визита ливийского лидера в Испанию также была названа внушительная сумма возможного партнерства – 17 млрд евро. Несмотря на то что окончательные параметры ряда контрактов, в том числе и по линии военно-технического сотрудничества, еще не согласованы и партнерами в этих областях могут стать другие государства, важно другое – Каддафи начал диалог с европейскими государствами.

Отношения Ливии с африканскими странами не достигли такого высокого уровня. Статистика UNCTAD за 2005 год свидетельствует о том, что объем ливийского товарооборота со странами Африки по-прежнему держится на относительно низком уровне. По данным за 2000–2005 годы, доля африканских стран в ливийском экспорте, возросшем с 13 до 20 млрд долларов, снизилась с 3,4 до 2,3%, арабских стран – повысилась с 5,9 до 7,5%, стран ЕС – снизилась (с 85,5 до 76,5%), но осталась доминирующей. В динамике ливийского импорта наблюдается аналогичная картина: за указанный период его объем более чем удвоился — с 4,0 до 8,7 млрд долларов, доля африканских стран уменьшилась с 10,4 до 7,6%, арабских – возросла с 6,1 до 9,9%, а стран ЕС, снизившись с 65,1 до 55,4%, осталась доминирующей. Кроме того, за период, прошедший со времени снятия с Ливии санкций, объем прямых иностранных инвестиций в страну вырос в 12 раз, тогда как объем ливийских инвестиций за рубеж только в 2,2 раза.

Созданный в январе 2006 года Ливийско-африканский инвестиционный фонд (Libya Africa Investment Fund), который работает в 19 странах региона, начал переориентировать свою деятельность с общеафриканского направления на североафриканское и на внутриливийское. Так, в декабре 2007 года фонд подписал меморандум с португальской энергетической компанией Galp Energia, который предполагает совместное изучение энергетических проектов на территории Ливии. Обращает на себя внимание и тот факт, что среди 19 государств, с которыми Ливия заключила двусторонние инвестиционные соглашения, присутствует лишь несколько африканских стран – Египет, Марокко, Тунис, Эфиопия, причем только последняя страна принадлежит к региону Африки южнее Сахары (АЮС), на который изначально был ориентирован фонд.

В сотрудничестве с Европой Ливия заинтересована также с точки зрения реализации проектов на своей территории, диверсификации собственной экономики и модернизации промышленных объектов и объектов инфраструктуры. Среди приоритетных задач ливийского руководства — диверсификация поступлений от продажи углеводородов и продуктов их переработки (в настоящее время 80% доходов Ливии приносит экспорт нефти), что неизбежно делает необходимой модернизацию соответствующих мощностей. Многие африканские страны в силу своего низкого потенциала не способны оказать какую-либо существенную поддержку Ливии в этой сфере, однако европейские страны могут решить эту задачу. Европейские компании в свою очередь получат доступ к сектору добычи углеводородов, их транспортировке, организации производства на территории страны, используя более дешевое по сравнению с европейскими ценами сырье.

Кроме того, через сотрудничество с Ливией перед ЕС открывается хорошая возможность диверсифицировать поставки газа (сменить российское направление на африканское). С 2003 по 2006 годы добыча газа в Ливии увеличилась в пять раз. Теперь более половины добычи газа идет на экспорт (ранее – около 10%), а экспорт увеличился в 20 раз, главным образом за счет ввода в эксплуатацию в 2004 году экспортного трубопровода Western Libya Gas Pipeline (WLGP), по которому газ стал поставляться в Италию. Сейчас ливийская Национальная нефтяная корпорация (NOC) совместно с Eni начала работать над строительством второго газопровода в Италию — Green stream, а также нового завода по производству сжиженного природного газа (СПГ). Уже существующие мощности по производству СПГ будет развивать другая европейская компания — Shell. В модернизации и расширении производственных мощностей нуждаются предприятия всего сектора нефте- и газопереработки – они были построены в 1970–1980-х годах, и у Ливии не было возможности поддерживать их в рабочем состоянии (в период введения санкций Ливия могла импортировать только буровое оборудование). Так, норвежская компания Yara (крупнейший производитель минеральных удобрений в Европе) заинтересована в создании химического производства на базе существующих в Ливии мощностей. Во всех перечисленных проектах вряд ли нашлось бы место африканским компаниям.

Таким образом, темпы сотрудничества Ливии с европейскими странами по-прежнему держатся на значительно более высоком уровне, чем темпы сотрудничества этой страны с африканскими государствами. И именно европейское направление для Ливии (и для других стран Магриба) в ближайшие годы будет оставаться приоритетным. Другая «альтернатива», о которой говорил Каддафи накануне саммита АС, – арабско-средиземноморская – по сути, альтернативой не является.

Одна из основных причин этого — состав участников Арабо-Средиземноморского региона. С трудом можно представить, как Израиль, к примеру, будет сотрудничать с Сирией в рамках этого проекта. Или как разрушенный послевоенный Ливан может быть полезен с точки зрения инвестиций активно нуждающимся в них североафриканским государствам. Не говоря уже о том, что арабско-средиземноморская интеграция невозможна без решения палестинского вопроса. Налаживать же более тесную интеграцию в рамках САМ страны региона сегодня тоже не спешат.

Из-за проблем в развитии межарабской интеграции летом 2007 года президент Франции Н. Саркози предложил создать Средиземноморский союз. Французский лидер заявил, что членство в этом Союзе открыто для всех стран региона, однако у остальных европейских государств он не встретил поддержки: Средиземноморский союз не только угрожает целостности ЕС, но и выгоден прежде всего Франции. В то же время ряд арабских лидеров отреагировали на предложение Саркози положительно.

Можно предположить, что этот союз сложится только между Францией и североафриканскими государствами (Ливией, Алжиром, Тунисом, Марокко, Мавританией). Во-первых, его границы практически совпадают с границами французских колоний, что значительно облегчает процессы интеграции этих государств (все указанные североафриканские страны, за исключением Ливии, были французскими колониями). Ливия была единственной итальянской колонией в регионе, что превратило ее в своеобразного североафриканского маргинала. Однако благодаря такому своему положению страна получила уникальную возможность входить в самые разные региональные союзы – от САМ и АС до идеи создания единого ливийско-египетско-сирийского союза 1972 года, которая так и не была воплощена в жизнь. Теперь эта маргинальность Ливии будет играть на пользу франко-североафриканскому союзу. Во-вторых, у Франции в силу ее географической близости к Северной Африке и стремительно меняющегося этноконфессионального состава (этот факт уже признают отдельные представители французской элиты) идея интеграции со своими ближайшими соседями вполне оправдана.

Резюмируя, отметим, что интеграция Ливии с другими африканскими государствами достигла невысокого уровня, а создание франко-североафриканского союза представляется вполне реальным.

Начало