Протесты исламистов в Пакистане. Устоит ли режим Мушаррафа?

В.Я. Белокреницкий

Скандал с кощунственными, по мнению мусульман, карикатурами на пророка Мухаммеда в середине февраля докатился до Пакистана. Массовые протесты и манифестации охватили крупные города страны — Лахор, Пешавар, Исламабад. Толпы молодых людей, учащихся старших классов школ и студенты, прошли с транспарантами, выкрикивая воинственные лозунги, по центральным улицам этих и ряда других городов, поджигая машины и здания, громя магазины и офисы. В ходе столкновений с полицией 14 и 15 февраля несколько человек погибли, сотни пострадавших доставлены в больницы, десятки задержаны и арестованы.

Выступления агрессивно настроенной молодежи были хорошо подготовлены. За ними стоял ряд исламских по идеологии организаций, в первую очередь партия «Джамаат-и-ислами» (ДИ, Исламское общество) и ее студенческое крыло «Джамиат-и-тулаба». Глава ДИ Кази Хусейн Ахмед забаррикадировался в партийной штаб-квартире в Мансуре близ Лахора. После продолжавшейся несколько дней осады полиция ворвалась в офис партии и задержала ее лидера. Его приговорили к домашнему аресту на 30 дней.

Между тем ДИ является организатором не только массовых акций, но и парламентской партией, одной из основ происламского блока «Муттахида маджлис-и-амаль» (ММА, Объединенный фронт действий). Блок возглавляет оппозицию правящей Пакистанской мусульманской лиги (ПМЛ) в Национальной ассамблеи (нижней палате парламента) и в течение последних трех лет находится у власти в Северо-Западной пограничной провинции. Населенная главным образом пуштунами, она отделяет главную провинцию страны Панджаб со столицей в Лахоре от Афганистана.

Сочетание парламентских и непарламентских форм политической борьбы — обычное дело для Пакистана. Причудливость нынешнему противостоянию придает совместное участие исламистов и ПМЛ в управлении Белуджистаном, еще одной «малой» провинцией, пограничной с Афганистаном.

Впрочем, политическая система страны вообще отличается большим своеобразием. С одной стороны, после выборов в парламент в октябре 2002 года Пакистан по форме стал президентско-парламентской республикой. С другой, выборы проводились в условиях, создавшихся после военного переворота 1999 года, в результате которого к власти пришел нынешний президент генерал Первез Мушарраф. Таким образом, по сути, несмотря на демократический фасад, режим власти остается военным. Так его и воспринимают подавляющая часть политического сообщества и внешних наблюдателей.

Используя эти настроения, организатор недавних беспорядков Кази Хусейн Ахмед выдвинул требование покончить с военным режимом. Он призвал провести 3 марта день протеста против политики властей, демонстративно закрыть все магазины и торговые точки, организовать пробки на улицах городов, провести митинги и манифестации. «Дни военного режима сочтены, — отмечается в его воззвании, — мы не позволим президенту генералу Мушаррафу оставаться у власти после 23 марта (национального дня страны)».

Насколько серьезны угрозы оппозиции, действительно ли пакистанский режим находится на грани катастрофы? На первый взгляд кажется, что опасения неоправданны. На протяжении ряда последних лет наблюдается подъем экономики, а в прошлом году рост ВНП превысил 8%, и Пакистан вошел в число мировых лидеров по этому показателю. В текущем финансовом году макроэкономические параметры должны быть почти столь же высоки. И это, несмотря на самое разрушительное землетрясение в октябре 2005 года на севере страны, главным образом в пакистанском Кашмире, несмотря на то, что приходится ввозить три четверти потребляемой нефти.

Еще одна гарантия устойчивости режима — его поддержка извне. США причислили Пакистан к своим главным союзникам за рамками НАТО. С прошлого года началось осуществление пятилетней программы предоставления ему крупной американской помощи. Вашингтон крайне заинтересован в том, чтобы Исламабад оставался его подспорьем в борьбе с терроризмом, так как именно на подконтрольной Пакистану территории, в полосе горных пуштунских племен, судя по всему, скрываются Усама бен Ладен, его правая рука Айман аль-Завахири, а также другие аль-каидовцы и непримиримые талибы. Пакистано-афганское пограничье стало тылом исламистского сопротивления на Ближнем и Среднем и всем мусульманском Востоке.

Другой опорой режима является Китай. В последней декаде февраля генерал Мушарраф в третий раз за время своего президентства отправился в Пекин. Отношения с ним складываются для Пакистана как нельзя лучше: растет товарооборот (более 4 млрд долл. США), при участии КНР сооружается новый глубоководный порт Гвадар, находящийся вблизи Оманского и Персидского заливов, идут разговоры о строительстве при китайском содействии новых атомных электростанций в дополнение к уже имеющейся в Чашме. Обе страны совместно борются с «тройной опасностью» — сепаратизмом, экстремизмом и терроризмом. С подачи Пекина Пакистан получил статус наблюдателя в Шанхайской организации сотрудничества и участвует в других проектах регионального сотрудничества.

В дополнение к двум этим опорам имеется еще и традиционная прочная связь с Саудовской Аравией, арабскими государствами Залива. Наконец, за последние годы заметно улучшились отношения с Индией, снят вопрос о военной конфронтации с ней. Между Исламабадом и Дели регулярно ведутся переговоры на различных уровнях, ослаблены ограничения на взаимную торговлю, открыто несколько маршрутов автобусного и железнодорожного сообщения, в том числе между столицей индийского штата Джамму и Кашмир Сринагаром и главным городом контролируемого Пакистаном политического анклава «Азад (свободного) Кашмира» Музаффарабадом.

На этом фоне суждения о внутриполитическом кризисе кажутся странными. Тем не менее некоторые его признаки налицо. Главный среди них, хотя и наименее легко различимый — углубляющийся раскол между государством и обществом, армией и населением. Подоплекой этого служат такие явления, как расходящиеся условия жизни богатых и бедных, отсутствие перспектив у представителей значительных прослоек жителей городов, процветание, сосредоточенное в столице Исламабаде, застой и запустение на периферии. Остры социальные болезни — наркомания (в стране более 3 млн наркоманов), нищета и антисанитария, бездомность и попрошайничество.

Разъедающее влияние на общество оказывают торговля наркотиками и оружием, контрабанда и другие незаконные операции, составляющие основу «черной экономики». Легальной экономической активности мешают коррупция и непотизм. По свидетельствам деловых людей, получить необходимые для бизнеса разрешения и лицензии у чиновников проще всего с помощью «лифафа» (конверта с деньгами), хотя можно использовать и «сефариш» (знакомства и связи).

Несмотря на благоприятную экономическую конъюнктуру последних лет, в Пакистане до сих пор происходят перебои с наличием в продаже ряда жизненно важных товаров и резкие повышения цен на них. В первую очередь это касается растительного масла и сахара. К февралю текущего года цены на сахар-рафинад в крупных городах Пакистана выросли вдвое по сравнению с тем же периодом прошлого года — с 20 до 40 рупий за 1 кг. Возмущение резким скачком цен было столь велико, что в ряде городов прошли демонстрации протеста.

По утверждению ряда пакистанских газет (а в стране, надо подчеркнуть, сохраняется практически полная свобода СМИ), уличные манифестации свидетельствуют об упадке режима. Тем более что помимо «власти улицы» в Пакистане сильна и «власть идей». Главная из них на данном этапе — протест против несправедливостей, творимых по отношению к исламу. Антизападные, прежде всего антиамериканские настроения — традиционная черта политической культуры во многих странах Востока, в том числе в Пакистане. Уже давно подмечено, что тесные связи с США, поддерживаемые на протяжении ряда десятилетий пакистанским правящим классом, не оказали соответствующего влияния на настроения широких масс и интеллигенции. Скорее, наоборот. Поддержка США непопулярной в стране власти вела к усилению антиамериканизма.

На данный момент расхождения в восприятии реалий международной и внутренней жизни между правительством Пакистана и значительной частью населения достаточно велики. Такое положение создает благоприятную среду для усиления крайних течений. Помимо исламистских, к ним относятся этносепаратистские.

Основной очаг напряженности представляет сегодня полоса племен в провинции Белуджистан. Там с 2003 года ведется настоящая партизанская война племенного объединения бугти, возглавляемого ветераном местной политики Акбар Ханом Бугти, против центральных властей. Почти столь же неспокойно в районах традиционного расселения другого крупного племени, марри. В Белуджистане расквартированы части регулярной армии численностью, по ряду сведений, до 60 тыс. человек. Но это не спасает от террористических актов — взрывов бомб и обстрела ракетами. В декабре 2005 года ракетной атаке подвергся кортеж машин самого президента Мушаррафа, посетившего провинцию.

Несмотря на наличие признаков хронического кризиса, ситуация в стране в целом остается под контролем властей. Более того, недовольство в обществе военными все же, видимо, не дошло до такого отчуждения от «властей предержащих», какое наблюдалось в середине — конце прошлого десятилетия. Показательно в связи с этим, что призывы исламистов к актам гражданского неповиновения не находят широкой поддержки. Так, по существу, провалились попытки вызвать кризис в объявленный ими день протеста 3 марта.

Меры, принятые властями накануне состоявшегося 4 марта 2006 года однодневного визита в Пакистан президента США Дж. Буша, также оказались вполне адекватными. Призывы к антиамериканским протестам и манифестациям были в основном проигнорированы населением. Оппозиция ограничилась критическими высказываниями по поводу визита, заявив о разочаровании его итогами.

Складывается впечатление, что режим президента Мушаррафа имеет шансы сохранять довольно прочные позиции еще в течение какого-то времени, несмотря на большое количество вызовов и проблем. Как отмечала накануне визита высокого американского гостя газета «Нью-Йорк таймс», на генерала Мушаррафа оказывается сегодня такое давление, какое он не испытывал с момента государственного переворота 1999 года.

Мушарраф пока демонстрировал умение находить нужные политические решения. Сколь долго ему будет сопутствовать удача? Не исключено, что она отвернется в будущем году, когда придет время проведения выборов в парламент. В истории Пакистана уже были случаи, когда демократически проведенные выборы приводили к драматическим результатам. Достаточно вспомнить 1970 год, когда вслед за выборами наступил жестокий внутриполитический и региональный кризис, а затем и распад страны с выделением из нее государства Бангладеш.

В канун визита в Пакистан Дж. Буша президент страны генерал Мушарраф пообещал провести честные и свободные выборы точно в срок, а именно, осенью 2007 года. В его окружении дают понять, что после них состоятся выборы президента новоизбранными членами федеральной и провинциальных легислатур. В случае если П. Мушарраф получит на этих выборах мандат доверия, он решит вопрос, сохранять ли ему военный мундир, то есть оставаться ли начальником штаба армии, фактическим руководителем вооруженных сил.

Такая «дорожная карта», по-видимому, в полной мере устраивает США. Президент Буш на пресс-конференции в Исламабаде по итогам своего визита похвалил пакистанского президента за обещания продвигаться по пути демократии, свободы и здорового экономического развития.

Остается предположить, что главные испытания для политической стабильности в Пакистане наступят в следующем году. Пока же правящий режим, по всей видимости, в состоянии противостоять отмеченным выше вызовам и угрозам, опираясь на комплекс внешних и внутренних поддержек.

Начало