О кандидатах на пост президента Ливана

П.А.Рассадин

Сложная и в значительной степени непредсказуемая ситуация вокруг Ливана уже сейчас вызывает необходимость задуматься над политическими перспективами нынешнего президента Э.Лахуда, а также оценить кандидатуры его возможных преемников.

В соответствии с поправкой к Конституции Ливанской Республики, принятой 2 сентября 2004 г. Палатой депутатов, нынешний президент республики Э.Лахуд может находиться у власти до сентября 2007 г. Тем не менее, некоторые представители оппозиционного политического лагеря уже сейчас призывают президента уйти в отставку. В случае если Э.Лахуд по каким-либо причинам все-таки покинет свой пост раньше «конституционного срока», ливанское общество окажется перед выбором, который в контексте нынешней ситуации будет играть важную роль в определении дальнейшего социально-политического развития Ливана и его внешнеполитического курса. Выборы президента на сегодняшнем поворотном этапе могут вызвать еще большие противоречия внутри ливанского общества и в очередной раз отсрочить окончательное внутриливанское примирение.  

Мы уже обращали внимание на достаточно устойчивое положение нынешнего президента Ливана Э.Лахуда и его намерение до конца сохранять за собой высший государственный пост.[1] В целом, это объясняется поддержкой политических сил, изначально выступивших за продление его полномочий в 2004 г. и заинтересованных в сохранении внутренней стабильности в Ливане, ведь неспособность Палаты депутатов вовремя избрать очередного президента может привести к эскалации кризиса вокруг Ливана.

Оппозиция убеждена, что Э.Лахуд и лояльные ему сотрудники ливанских спецслужб действительно причастны к гибели Р.Харири и рассчитывает на использование результатов работы международной комиссии по расследованию гибели Р.Харири для окончательного отстранения от власти просирийского руководства Ливана.

Глава государства настаивает на том, что его дальнейшее пребывание на посту не будет зависеть от результатов расследования. Вопреки намерениям оппозиции, Э.Лахуд не собирается поддаваться давлению своих противников, которых он делит на три группы. К первой он относит представителей оппозиционного парламентского большинства (во главе с С.Харири), которые намерены доказать причастность Э.Лахуда к гибели Р.Харири и в результате - добиться отставки президента. Вторая группа, по словам Э.Лахуда, – это «политики, координирующие свои действия с заинтересованными внешними силами». Наконец, третья группа - это кандидаты в президенты, которые стремятся в своих интересах использовать все негативные последствия опубликования доклада комиссии по расследованию гибели бывшего премьер-министра.[2]

На региональном уровне нерешенность внутриливанских проблем затрудняет работу над палестинским досье, дает повод для спекуляций в области ливано-израильских отношений, а также является поводом для постоянного усиления американского давления на Сирию. Несмотря на то, что после завершения гражданской войны 1975-90 гг. полномочия президента Ливанской Республики были несколько урезаны, глава государства, как показывает практика, оказывает определяющее влияние на политический курс и общее направление развития государства. Тем самым, избрание приемника Э.Лахуда может привести к изменению позиции Ливана по целому ряду региональных проблем.

Ситуация вокруг Ливана постоянно меняется и делать какие-либо долгосрочные прогнозы весьма затруднительно. В частности, сначала в электронных, а затем и в печатных СМИ появилась информация о неофициальных шагах американского руководства по отношению к Дамаску. Вашингтон предложил сирийцам последовать «примеру М.Каддафи». Поднимался вопрос об американо-сирийском сотрудничестве в Ираке и Ливане. Так возникла вероятность того, что Дамаск (пока сирийское руководство не дало официального ответа на американские предложения) может оказать давление на своих союзников в Ливане и будет способствовать бесконфликтному уходу президента Э.Лахуда до истечения срока его полномочий.[3]

Президент Э.Лахуд пришел к власти в 1998 г. Осенью 2004 г. истекал 6-летний срок его полномочий. Тогда в борьбе за президентское кресло готовились принять участие, по меньшей мере, 10 кандидатов, как от оппозиции, так и из числа просирийских политиков. В сентябре 2004 г. полномочия действующего президента были продлены и очередные выборы были отложены до осени 2007 г.

Затем вопрос об уходе Э.Лахуда был поднят во время событий «кедровой революции» весной 2005 г. Сегодня (практически за год до «конституционного» срока следующих президентских выборов) обстановка вокруг высшего государственного поста особенно накалена, и уже есть политики, готовые сменить нынешнего ливанского лидера.

Чтобы в общем виде оценить сложность современной ситуации вокруг президента Ливана, стоит обратить внимание на опубликованные в октябре 2005 г. в газете «Ас-Сафир» результаты проведенного ливанским Центром политических исследований опроса 800 ливанцев. Данные показали, что 55,1% опрошенных ливанцев выступают за скорейшую отставку президента Э.Лахуда. Его возможными преемниками считаются[4]: М.Аун, которого поддерживает большинство опрошенных - 26,2%, парламентарий Бутрос Харб с 15,6%, член парламента Нассиб Лахуд с 9,6%, лидер «Ливанских сил» С.Джаджа с 5,5%, бывший министр внутренних дел Сулейман Франжье (4,5%), бывший глава МИД Ливана Жан Обейд (3,7%), депутат от г. Бейрут Гаттас Хури (2,6%), глава Центрального Банка Ливана Рияд Саляме (2,3%), парламентарий Роберт Ганем (1,3%) и даже бывший президент Ливана А.Жмайель (1,2%).[5]

На сегодняшний день явными фаворитами и единственными, кто в той или иной форме заявлял о своем намерении баллотироваться на высший государственный пост, являются два ливанских политика: генерал М.Аун и представитель оппозиционного объединения «Корнет Шехван», депутат от г. Батрун Бутрос Харб. На сегодняшний день оба политика имеют определенную поддержку внутри Ливана. Кроме того, они имеют связи за рубежом, что является весомым аргументом в ливанских условиях.

Кроме того, оценка последних событий в Ливане позволяет говорить еще об одном потенциальном кандидате в президенты, который пока даже не делал заявлений о возможном участии в президентской гонке. Речь идет о лидере «Ливанских сил» С.Джадже. Как показал упомянутый опрос, численность сторонников его избрания президентом Ливана в целом невелика. Гораздо важнее то, что он является союзником оппозиционного «Бристольского собрания», которое обладает большинством мест в парламенте и может непосредственно обеспечить его избрание.

Кроме того, С.Джаджа – активный участник боевых действий почти на всем протяжении гражданской войны 1975-90 гг., защитник интересов ливанских маронитов, в послевоенной время, оказавшись в тюрьме, он стал «символом сопротивления сирийской оккупации Ливана». В этом контексте его популярность еще выше. По данным Интернет ресурса «Liban Vote», где непрерывно проходят социологические опросы по актуальным проблемам ливанского общества, С.Джаджа является вторым  по  популярности политическим деятелям в истории современного Ливана (за него проголосовали 16% из почти 38 тыс. опрошенных ливанцев) и уступает только М.Ауну (25%). Б.Харб в этом списке вообще не упомянут.[6]

Политическая и военная карьера С.Джаджи вряд ли может способствовать его избранию на высший государственный пост в ближайшее время, очевидно, что это вызовет серьезное противодействие многих политиков-мусульман, а также христиан из числа противников лидера «Ливанских сил». Однако дальнейшее развитие ситуации в стране вполне может создать предпосылки для того, чтобы президентом Ливана стал наиболее яркий (из ныне живущих) представителей военно-политического маронизма.

Учитывая политические традиции в Ливане, следует заметить, что конкретные политические программы кандидатов в президенты играют далеко не определяющую роль для их избрания. Поскольку президент Ливана избирается не на всенародном голосовании, а парламентом, на первое место выходят такие факторы, как политическая конъюнктура, баланс сил в самой Палате депутатов, а также поддержка конкретного депутата со стороны церкви и других внепарламентских политических сил. Важную роль в решении этого вопроса, как известно, играют и интересы других государств. Сегодня это США, Франция и в меньшей степени  Саудовская Аравия и Египет. Определенное влияние на внутриливанские процессы сохраняет и Сирия

В этом контексте перспективы каждого из трех политиков (а также других возможных кандидатов) будут зависеть от взаимодействия ряда факторов и существования особой политическая среды, как внутри Ливана, так и вокруг него. Именно она укажет на то, какими характеристиками должен обладать очередной президент Ливана и какими средствами и методами он будет реализовывать свою политическую программу (при этом анализ самих программ покажет, что они во многом направлены на достижение схожих целей).

Бывший главнокомандующий Вооруженными силами Ливана М.Аун вернулся в публичную ливанскую политику только в мае 2005 г. За прошедшее время он зарекомендовал себя как политик «близкий к народу» и выступающий «защитником простых ливанцев», не зависимо от их конфессиональной принадлежности.

В общественно-политической деятельности генерала Ауна отличает нетерпимость и бескомпромиссность, которые уже принесли ему немало вреда. М.Ауну, не удалось найти общий язык с объединенной ливанской оппозицией и выставить общий список на парламентских выборах весной-летом 2005 г. Негибкая политика генерала тогда, очевидно, уменьшает его шансы на президентское кресло сегодня. В настоящее время его противостояние с С.Харири В.Джумблатом и их союзниками достигло апогея. В результате, как сказал один из депутатов блока «Аль-Мустакбаль», «никто не хочет, чтобы Аун стал президентом, кроме самого Ауна».[7]

Достаточно полное представление о взглядах М.Ауна на политическое и социально-экономическое развитие Ливана можно получить из программы возглавляемого им «Свободного патриотического движения». По своей сути она напоминает принципы возникшего в 1960-е гг. «шехабизма»[8] и предполагает совершенствование государственных институтов, восстановление экономики страны, административную и судебную реформы, преобразования в социальной сфере и системе образования, совершенствование защиты окружающей среды, военную реформу. Стоит подчеркнуть, что в программе «Свободного патриотического движения» прослеживается идея частичной ликвидации политического конфессионализма или, как минимум, сокращение его «пагубного» воздействия на социально политические процессы в Ливане.[9]

Особое место в программе М.Ауна занимает идея борьбы с коррупцией в стране. По мнению генерала, «сегодня никто не осознает масштабов и важности проблемы, от решения которой в значительной степени зависит будущее Ливана».[10]

Что касается внешней политики, то программа аунистов провозглашает активизацию внешнеполитического курса Ливана, в т.ч. и на арабском направлении. Учитывая особенности современной ближневосточной политики, генерал Аун заявляет о намерении способствовать мирному сосуществованию на Ближнем Востоке, а также развитию межконфессионального и межкультурного диалога в регионе. Генерал предлагает установить сбалансированные отношения с Сирией и пересмотреть существующие двусторонние договоры с Дамаском. Одним из его наиболее радикальных предложений стала часто обсуждаемая в современном Ливане идея предоставить избирательные права ливанским эмигрантам.[11]

Подробный разбор программы Движения – отдельный вопрос. Однако общий взгляд на этот документ позволяет понять, что эта программа носит популистский и явно максималистский характер. Она слишком объемна, и в обозримой перспективе, вероятнее всего, могут быть реализованы лишь отдельные пункты. Некоторые аспекты, в частности конституционная реформа и меры по улучшению экономической ситуации, вообще звучат слишком радикально для современного Ливана. В таком виде, как это запланировано в программе, реализация этих установок может вызвать недовольство не только ливанской элиты, но и рядовых ливанцев, для которых очередной рост прямых и косвенных налогов[12] может оказаться слишком болезненным.

Амбициозный социально-политический проект генерала Ауна кажется еще более революционным, чем достаточно радикальная для своего времени политика генерала Шехаба. Стоит напомнить, что из-за сильного сопротивления ливанской элиты, включая ряд его бывших союзников, Ф.Шехабу удалось довести до конца лишь часть намеченных преобразований, а сам «шехабизм» в полной мере так и не получил продолжения.

В глазах рядовых ливанцев, далеких от политических игр на высшем уровне, М.Аун был и остается символом секуляризованного ливанского национализма, явления достаточно редкого в условиях этой страны. Поэтому он, в отличие от других маронитских политиков, весьма популярен не только внутри христианской общины, но и среди мусульман. В 1996 г. по результатам опроса, проведенного среди ливанских шиитов с целью узнать, кого бы они хотели видеть руководителем страны, генерал занял третье место, уступив лишь двум крупным религиозным деятелям и обойдя Н.Берри – самого высокопоставленного шиитского политика в Ливане.[13]

Вопреки ряду прогнозов, на парламентских выборах в мае-июне 2005 г. М.Ауну не удалось установить союзнические отношения с «Хизбаллой». Однако в преддверии президентской гонки генерал Аун все-таки начинает наводить мосты с «Партией Аллаха», и ожидается, что в ближайшее время состоится личная встреча М.Ауна и Х.Насраллы.[14]  Весной-летом 2005 г. генерал Аун действительно заявлял о возможности политического альянса с «Хизбаллой». Однако твердая позиция генерала в вопросе необходимости ее разоружения тогда воспрепятствовала полноценному диалогу между ним и руководством шиитской организации. В настоящее время он несколько меняет свою точку зрения относительно оружия «Партии Аллаха». По его мнению, сегодня необходимо доказать ливанцам, что это оружие направлено против Израиля, а не против «какой-либо организации внутри Ливана».[15]

С другой стороны, по словам самого генерала, его противники стремятся выдать его за политика, стремящегося не только отстаивать интересы христиан, но и подорвать политические позиции ливанских мусульман.[16] Косвенным доказательством этого считаются действия генерала на прошедших парламентских выборах: М.Ауну удалось одержать неожиданную победу в Горном Ливане отчасти из-за того, в отличие от своих противников из христианского же лагеря он не пошел на альянс с мусульманскими политиками. Это при том, что многие христиане и особенно марониты на тот момент были весьма обеспокоены полной победой «Хизбаллы» и «Амаль» на Юге.[17]

Особое внимание следует уделить тому факту, что еще во время парламентских выборов вокруг М.Ауна объединились некоторые представители просирийского лагеря. В начале октября о своей открытой поддержке генерала Ауна на президентских выборах заявил представитель влиятельного просирийского маронитского клана С.Франжье.[18] Несмотря на то, что официально в Дамаске не было реакции на политическую линию М.Ауна, последний позиционирует себя как «оппозиция оппозиции». Вероятнее всего, он будет пытаться заручиться поддержкой Дамаска на приближающихся президентских выборах.

   Другим потенциальным кандидатом на пост президента Ливана является парламентарий Бутрос Харб. От генерала Ауна его отличает, в первую очередь, политическая карьера: он не принимал непосредственного участия в гражданской войне 1975-90 гг. На протяжении всего периода военных действий был депутатом от г. Батрун в Палате депутатов. Осенью 1989 г. Б.Харб участвовал в переговорах в г. Таифе, а также входил в т.н. «Комитет шестнадцати», который разработал окончательную версию Хартии национального согласия – документа, создавшего политические предпосылки для прекращения гражданской войны.

В ливанских СМИ Б.Харб характеризуется как умеренный правоцентристский политик. Как опытный парламентарий, он обладает широкими связями в ливанском политическом истэблишменте и способен идти на компромисс. Можно также сказать, что среди ливанских политиков у Б.Харба нет явных противников, что выгодно отличает его от генерала Ауна.

Основные положения своей предвыборной программы Б.Харб озвучивал еще летом 2004 г., когда истекал срок полномочий президента Э.Лахуда. Как мы уже отмечали, по своей сути некоторые принципы, выдвигаемые этим кандидатом, не отличаются от принципов и целей, намеченных генералом Ауном. Однако Б.Харб акцентирует свое внимание лишь на «точечных» реформах в политических, экономических и судебных институтах государства. Ни в военной области, ни во внешней политике потомственный парламентарий Б.Харб, в отличие от «Свободного патриотического движения», не выдвигает никаких амбициозных проектов. Он лишь говорит о необходимости установления сбалансированных и взаимовыгодных отношений с Сирией.[19]

Свое видение современной ситуации в Ливане Б.Харб выразил интервью электронной газете «Элаф». Здесь, в частности, была поднята тема «исламского сопротивления» и разоружения «Хизбаллы». Позиция парламентария по этому вопросу сводится к недопустимости разоружения «Партии Аллаха» до полного разрешения вопроса Ферм Шебаа.[20]

В целом программа данного кандидата отличается сдержанностью и возможно даже некоторой ограниченностью по сравнению с проектами М.Ауна, затрагивающими практически все сферы политической и социально-экономической жизни ливанцев.

Вообще, по нашему мнению, политик типа Б.Харба не нуждается в конкретной политической программе. Как это уже неоднократно имело место в истории Ливана, его избрание будет зависеть не от заманчивости его предвыборных обещаний и социально-экономических проектов. В его случае на первое место должны выйти такие факторы, как умение вести парламентскую борьбу и готовности вести диалог с представителями различных политических сил, чьи фракции имеют вес в Палате депутатов.

В современной ситуации ливанская политическая элита вряд ли будет готова к кардинальным политическим преобразованиям, поэтому при выборе нового президента страны речь может зайти о следовании т.н. «красным линиям», другими словами о том, чего «нельзя делать» новому президенту в случае избрания. Очевидно, что генерал Аун изначально настроен на ломку ряда традиционных социально-политических институтов и традиций ливанского общества, что на современном этапе является дополнительным препятствием на его пути к президентскому креслу. Наоборот, Б.Харб, вероятнее всего, не пойдет против логики социально-политических процессов в Ливане.

Особое внимание следует уделить вопросам «участия» других государств в президентских выборах в Ливане, несмотря на то, что и сами ливанцы и представители «заинтересованных государств» заявляют о недопустимости вмешательства в избирательный процесс в стране. Тем не менее, позиция внеливанских сил в значительной степени волнует самих кандидатов. Так, представители оппозиционного «Бристольского собрания» часто проводят встречи и консультации с официальным руководством в США и Франции. В этой связи неоднократно можно видеть комментарии о том, что кандидат Б.Харб получил благословение французского и американского президентов, что отчасти соответствует действительности. В несколько ином положении находится генерал Аун. Несмотря на то, что в течение последних 15 лет он находился во Франции, ему так и не удалось установить полноценное сотрудничество с французскими и, тем более, американскими властями. Однако, по данным американских источников, М.Аун сотрудничает с конгрессменами, занимающимися ливанским досье, а также с некоторыми влиятельными неоконсерваторами в американской администрации.[21]

При этом американские связи генерала пока не только не приносят ему реальной пользы, но и могут еще ухудшить его позицию. Ходят слухи о том, что для того, чтобы заручиться еще большей поддержкой в США, М.Аун может ужесточить свою позицию в отношении «Хизбаллы», а также пойти на заключение мирного договора с Израилем.[22]

Учитывая тот факт, что, согласно Национальному пакту 1943 г., в борьбе за президентский пост принимают участие только марониты, немаловажную роль в решении этого вопроса должна сыграть маронитская церковь и лично патриарх Н.Сфейр. Официально президентская гонка еще не началась, и по этой причине маронитское духовенство, как и многие политические силы в Ливане и за его пределами, еще не официально не выражало свою позицию относительно нынешних кандидатов. Тем не менее, можно сделать некоторые оценки исходя из общей политической ориентации обоих политиков.

Так, Б.Харб в свое время принимал непосредственное участие в политическом урегулировании гражданской войны, затем он стал активным членом действующего под непосредственным покровительством маронитской церкви оппозиционным объединением «Корнет Шехван». Как видно по его политической карьере, Б.Харб будет способствовать продвижению идей внутриливанского примирения, однако при этом он не является ярым сторонником ликвидации политического конфессионализма в стране. В конечном итоге, в случае отсутствия других авторитетных кандидатов Б.Харб, несомненно, будет поддержан высшим маронитским духовенством.

Сразу можно сказать, что генерал Аун вряд ли сможет так же легко получить благословение патриарха. В этом случае все попытки генерала выступать как защитника ливанских христиан обесцениваются его действиями в прошлом. Как известно, на заключительном этапе гражданского конфликта в Ливане генерал М.Аун развернул военные действия против сил правохристианского лагеря. После того, как маронитский патриарх Н.Сфейр и лидер «Ливанских сил» С.Джаджа поддержали принятую в 1989 г. Хартию национального согласия, генерал Аун, который с самого начала отказывался принимать условия Хартии, активизировал боевые действия против «Ливанских сил». В то же время сторонники генерала взяли штурмом резиденцию патриарха в г. Бкерке и заставляли высшего маронитского священнослужителя целовать портрет мятежного генерала.

Очевидно, что даже если патриарх и пойдет на личное примирение с М.Ауном, он вряд ли одобрит назначение столь экстремистски настроенного политика на высший государственный пост в многоконфессиональном Ливане.

В конечном итоге можно утверждать, что на сегодняшний день, Б.Харб является наиболее перспективным кандидатом. Сдержанность и постоянство политической линии Б.Харба позволяют этому кандидату сохранять высокие шансы на победу вне зависимости от того, когда состоятся выборы. В другой ситуации находится М.Аун, которому потребуется дополнительное время для того, чтобы правильно позиционировать себя перед парламентариями и минимизировать негативные последствия своей раскольнической деятельности как во время войны, так и непосредственно накануне парламентских выборов.

В случае если президентские выборы будут проходить в более поздний период, нельзя исключать участия в них и уже упомянутого лидера партии «Ливанские силы» С.Джаджи. Недавно вернувшись в публичную политику, он прилагает значительные усилия, чтобы обеспечить себе лидерство внутри расколотой христианской общины. Можно смело утверждать, что даже сейчас он является наиболее авторитетной фигурой в рамках того сегмента общины, который занимают ранее функционировавшие как единый организм партии «Катаиб» и «Ливанские силы». В этом контексте даже сам факт участия С.Джаджи в президентской гонке значительно усилит его позиции среди маронитов и христиан вообще.  

В настоящее время лидер «Ливанских сил» проявляет большую общественно-политическую активность. Особое внимание следует обратить на его выступление в  конце сентября перед активистами партии в Париже. Тогда С.Джаджа впервые сделал заявление о том, что для него Ливан теперь не сводится к части территории страны, контролируемой правохристианским лагерем в 1975-90 гг., и деятельность партии отныне будет направлена на благо всей республики.[23] Для справки можно упомянуть, что подобным образом в 1981 г. (за год до своего избрания) будущий президент и тогдашний лидер «Ливанских сил» Б.Жмайель выдвинул лозунг «10452 км²», что в то время символизировало его намерение не допустить раздела Ливана и укрепить целостность и суверенитет центральной власти. В этом контексте заявления С.Джаджи можно рассматривать как первые шаги к преодолению изоляции «Ливанских сил» и попытки заявить о себе как о политике общеливанского масштаба.

Если говорить о соотношении сил в действующем парламенте (в конечном итоге все упирается именно в позицию парламентариев), то депутаты из т.н. «Бристольского собрания», обладая большинством в 72 голоса, могут обеспечить избрание того кандидата, которого они посчитают нужным. По ст. 49 Конституции Ливанской республики, президент избирается Палатой депутатов большинством голосов в 2/3 в первом туре и простым большинством голосов во втором туре. Потенциально, согласно конституции, силы лояльные режиму и сотрудничающий с ними блок генерал Ауна имеют возможность оказать влияние на ход голосования, однако это возможно лишь при стечении ряда обстоятельств и вряд ли будет реализовано на практике.

Однако политика в Ливане не может вестись только в парламенте, и коль скоро речь идет об участии в президентской гонке таких личностей, как М.Аун и, возможно, С.Джаджа, то со счетов нельзя сбрасывать фактор «ливанской улицы». В распоряжении обоих политиков находятся достаточно многочисленные и хорошо организованные структуры, которые за короткий промежуток времени могут быть вооружены и превращены в военно-политическую силу (речь идет «Свободном патриотическом движении» и «Ливанских силах», соответственно).

По мнению ряда аналитиков, серию взрывов в христианских районах Ливана можно также рассматривать в контексте уже начавшейся борьбы за президентское кресло. В данном случае речь идет именно о сторонниках М.Ауна и С.Джаджи, и происходящее подтверждает, что они действительно способны перенести политическое противостояние на улицы.

Особое внимание следует уделить последнему теракту – покушению на журналистку телекомпании «LBC» Мэй Шедьяк 25 сентября 2005 г. В свое время эта телекомпания выступала в качестве информационного органа правохристианского лагеря и по мере укрепления позиций христиан, вероятнее всего, восстановит свой прошлый статус. Таким образом, покушение на журналистку «LBC» можно рассматривать как выпад в сторону альянса фалангистов, «Ливанских сил» и, возможно их нынешних союзников из «Бристольского собрания». 

Анализ современной ситуации в Ливане, а также изучение возможных кандидатов на высший государственный пост показывают, что их можно условно разделить на две группы. К первой следует отнести кандидатов, занимавшихся и занимающихся парламентской деятельностью, бизнесом, юридической практикой или другой невоенной деятельностью (это Б.Харб, а также депутаты  Н.Лахуд, Г.Хури, Р.Ганем). На примере депутата Харба мы уже рассмотрели особенности их участия в президентской гонке.

Представители другой группы не так многочисленны. Это военно-политические лидеры христиан в период гражданской войны 1975-90 гг. На сегодняшний день среди маронитов таковыми в полной мере можно считать только М.Ауна и С.Джаджу. Как мы уже говорили, их приемы ведения политической борьбы выходят за пределы парламента. Эти политики могут опереться на широкую поддержку со стороны населения, а если говорить буквально, то прибегнуть к вооруженной силе.

Несмотря на общий настрой в Ливане на сохранение стабильности и избрание умеренного президента из политиков первого типа, существует вероятность прихода к власти бывшего военного лидера. В этой связи важную роль может сыграть обнародование результатов расследования комиссии Д.Мелиса, что может спровоцировать очередную эскалацию внутриливанского кризиса. В такой ситуации значительно возрастает политическая роль «ливанской улицы», и увеличиваются шансы на избрание президентом М.Ауна. Как мы уже говорили, выдвижение кандидатуры С.Джаджи в ближайшее время маловероятно, однако лидер «Ливанских сил» может быть использован ливанской оппозицией из «Бристольского собрания» как возможная альтернатива генералу Ауну.