Иракская война, несомненно, окажет существенное воздействие на изменение всей структуры международных отношений на Ближнем Востоке и в мире в целом. Свержение режима С. Хусейна и деятельность США по установлению послевоенной власти в Ираке и нового миропорядка на всем Ближнем Востоке, скорее всего, приведет к изменению сложившегося в регионе баланса сил и политики ключевых ближневосточных государств, одним из которых является Иран. Несомненно, война в Ираке и присутствие американских войск в этой стране будет оказывать серьезное влияние на формирование основных направлений внешней политики ИРИ, которая в частности в отношении Ирака за последние полгода неоднократно менялась от резкого неприятия силового вмешательства США, до активного нейтралитета накануне войны и просто нейтралитета в ходе военных действий. С одной стороны Иран рассматривает свержение режима С. Хусейна в качестве определенного позитивного факта - устранения военной угрозы, с другой,- сохраняющееся военно-политическое присутствие США на границе с Ираном представляет потенциальную опасность для ИРИ. Присутствие войск антииракской коалиции во главе с США в Ираке внушает серьезные опасения иранскому руководству. Иран опасается, что это может привести в конечном итоге к его окружению проамериканскими режимами в случае укрепления правительства Карзая в Афганистане, развития военно-политического сотрудничества США с Турцией, Пакистаном и странами Центральной Азии, усиления американского присутствия в Саудовской Аравии и других монархиях Персидского Залива.
Иракская война оказывает неоднозначное влияние на политику соперничающих группировок в иранском руководстве. Если сторонники Хатами могут проявлять больше гибкости и инициативы в поисках компромиссов и диалога с США, то консервативные элементы во главе с Хаменеи, напуганные военными успехами США пытаются активизировать усилия по эксплуатации антиамериканских настроений, особенно в арабском мире, с целью ограничить американское присутствие в Персидском Заливе. В тактическом плане иракская война и американские планы по переустройству ближневосточного региона могут укрепить консервативное направление во внешней политике ИРИ. Но в тоже время факты свидетельствуют о том, что идет поиск новых подходов к выработке внешнеполитического курса ИРИ.
Так, если Хаменеи в ходе пятничной проповеди сразу же вслед за падением Багдада в своем обращении на арабском языке к иранскому народу и всему Арабскому миру продолжал демонстрировать враждебное отношение к США, то бывший президент ИРИ Рафсанджани придерживается более реалистичных взглядов в отношении внешней политики Ирана. В интервью иранской газете Рахбар», издаваемой Центром стратегических исследований Ирана, Рафсанджани не исключил возможности изменений в традиционно враждебном отношении Ирана к США и Египту. Он подчеркнул, что действительно существуют проблемы в отношении Ирана с США и Египтом, но они уходят корнями еще во времена имама Хомейни. В настоящее же время «Велаяте Факих» имеет свое видение этой проблемы. Рафсанджани отметил, что хотя США по - прежнему рассматриваются в Иране как фактор угрозы, а возможно и по этой причине, изменение тактических внешнеполитических установок ИРИ могло бы укрепить региональные и международные позиции Ирана.
Этим своим заявлением Рафсанджани попытался несколько смягчить позицию, занятую Хаменеи в связи с агрессией США против Ирака. С другой стороны, заявление Рафсанджани является определенной реакцией иранского руководства на усиливающийся нажим со стороны США на Иран, особенно, в вопросах разработки и создания ракетно-ядерной программы. Выступление Рафсанджани идет дальше предыдущих заявлений большинства иранских лидеров и свидетельствует о некотором пересмотре приоритетов внешнеполитического курса ИРИ.
Что это не случайное высказывание бывшего президента свидетельствует и интервью, данное Рафсанджани IRNA 12.04.03., где он заявил, что МИД ИРИ может вести самостоятельную внешнюю политику без одобрения других органов власти (имеется в виду духовенство). При этом он ссылался на слова Хаменеи - о том, что самые важные религиозные обязанности иранцев могут быть пересмотрены с учетом требований к системе государственного устройства и необходимости ее приспособления к современным обстоятельствам. «Наша идеология гибкая. Ввергнуть страну в хаос, мотивируя это соображениями ислама, не имеет ничего общего с религией», - заявил Рафсанджани. Бывший иранский президент считает, что проблема в отношениях с США может решаться двумя путями. Путем референдума и ратификации меджлисом и «Велаяте Факих» и путем передачи этой проблемы для решения в Совет по целесообразности, который и определит, в чем состоит национальный интерес Ирана. Конечно, решение Совета должно быть одобрено «Велаяте Факих». Рафсанджани добавил, что МИД ИРИ должен ускорить процесс принятия решений по этим важным вопросам.
Заявление Рафсанджани, несомненно, является пробным шаром в отношении консервативного иранского духовенства и его реакции на падение режима С. Хусейна в Ираке. Действительно, на протяжении последних 6 лет определяющее воздействие на формирование внешней политики ИРИ оказывала внутриполитическая борьба между так называемой «реформаторской» частью правящей элиты, деятельность которой обычно ассоциируется с именем президента М. Хатами, и консервативными силами в иранском руководстве, группирующимися, как принято считать, вокруг А. Хаменеи. Элитарный характер реформаторского движения в Иране и, в общем, пассивная позиция М. Хатами в вопросе противодействия противникам углубления реформ, которые занимают ряд ключевых постов в правительстве, армии и силах госбезопасности, в целом отрицательно сказываются на внешнеполитическом курсе ИРИ, его последовательности и ясности (вышеприведенный пример с изменением позиции ИРИ в отношении Ирака служит хорошим подтверждением этого) и может дезориентировать союзников Ирана, прежде всего, в арабо-мусульманском мире. В этой связи, по-видимому, не случайно Рафсанджани выбрал для интервью издание Центра стратегических исследований, который был создан в 1989 г. одним из бывших руководителей контрразведки Ирана Саидом Хаджаряном. Сегодня ЦСИ является своеобразным «мозговым центром» для МИД и Высшего совета национальной безопасности ИРИ, и вместе с Ассамблей борющегося духовенства, представляющей интересы либерального направления в иранском духовенстве, является лабораторией реформаторских идей и платформой для объединения различных реформаторских сил иранского общества. Деятельность этих организаций оказывает непосредственное влияние на выработку внешней политики Ирана еще и потому, что многие их участники ранее занимали высокие посты в армии и спецслужбах и имели отношение к наиболее деликатным и малоафишируемым вопросам внешнеполитической деятельности. Так, один из лидеров Ассамблеи бывший министр внутренних дел ИРИ Али Акбар Мохташеми Пур считается одним из организаторов создания ливанской «Хизбаллы» в бытность послом ИРИ в Сирии в начале 80-х годов. Один из сотрудников ЦСИ бывший высокопоставленный офицер разведки КСИР Мохсен Армии с 1983 по 1989 гг. служил в штабе КСИР в Ливане и т.п.
Американское военное присутствие в Ираке, несомненно, окажет сдерживающее влияние на консервативное иранское направление во внешней политике в регионе. С другой стороны иранское руководство занимает выжидательную позицию в отношении планов США по созданию нового Ирака. Иран пока не дает позитивных сигналов Высшему совету исламской революции и другим проиранским шиитским организациям в деле сотрудничества с коалиционными войсками в сохранении нового Ирака и вряд ли будет это делать, пока не увидит хотя бы в тактическом плане выгоды для себя.
У Ирана имеются долгосрочные интересы в отношении шиитской общины в Ираке. Этот интерес базируется на религиозной общности, идеологической основе, на политических и экономических соображений. Ослабленный Ирак - означает усиление роли Ирана в Персидском заливе, более выгодное распределение квот в ОПЕК и многие другие плюсы. Иранская политика в отношении шиитской общины Ирака будет определяться стремлением ИРИ, иметь на своих границах дружественный Ирак с сильным шиитским элементом во властных структурах. Однако, эту политическую линию Иран сможет проводить только крайне осторожно из-за необходимости сохранения дружественных отношений с арабскими монархиями Персидского залива и стремлением избежать конфронтации с США в вопросах развития своего ракетно-ядерного оружия. Возможность усиления шиитского сепаратизма в Ираке вызывает озабоченность у руководства арабских монархий Персидского залива. По их оценкам это может привести к нарушению баланса сил в Персидском заливе и укреплению там иранского влияния. В связи с этим очень своевременно прозвучало заявление президента Ирана М. Хатами во время визита на Ближний Восток в середине мая с.г. На одном из митингов в Бейруте он заявил, что Иран не поддерживает идею конфессионализма в любой форме как основу для устройства новой власти в Ираке. Иран заинтересован в интернационализации усилий международного сообщества в создании нового Ирака и скорейшего вывода сил коалиции из Ирака и стран ССАГПЗ (в этом интересы России и Ирана совпадают).
В связи с этим представляет интерес заявление сделанное лидером Высшего совета исламской революции Бакр Аль-Хакимом, который вернулся в Ирак после 23 летнего пребывания в Иране. Выступая 10 мая с.г. перед многотысячной толпой в Басре, он высказался в поддержку демократии в Ираке и следовании новому курсу, таким образом, он фактически продемонстрировал свою готовность сотрудничать с американской администрацией в ее планах переустройства Ирака.
С другой стороны Иран опасается, что падение режима Хусейна может в перспективе ослабить роль Ирана как духовного центра шиизма в мире и регионе. После прихода к власти в Ираке режима С. Хусейна шиитские духовные лидеры вынуждены были выехать из религиозных центров Ирака (Неджеф, Кербела) и обосноваться в Куме. С этого времени Кум превратился в мировой духовный центр шиизма. Поэтому Иран и его духовенство стремится сохранить свою определяющую роль и укрепить легитимную основу своих претензий на лидерство. Одним из косвенных подтверждений этих опасений иранского духовенства может служить обострившиеся накануне войны в Ираке разногласия между консервативным руководством ИРИ и шейхом Фадлаллой - духовным лидером ливанской «Хизбаллы», который ориентирован на Неджеф в большей степени, чем на Кум. Согласно информации некоторых арабоязычные изданий («Аль-Ватан Аль-Арабий», «Ас-Сафир», «Аль-Хаят»[январь-февраль с.г.]) отдельные клерикальные деятели ИРИ, якобы, даже планировали физическое устранение Фадлаллы. Конфликт между Фадлаллой и духовными руководством ИРИ особенно обострился с начала с. г., когда шейх выпустил несколько фетв с резким осуждением политики США в отношении Ирака. Подобные высказывания не только противоречили занятой Ираном позиции нейтралитета в вопросе американского удара по Багдаду, но и дезориентировали сирийского президента Б. Асада, который внезапно отменил ранее согласованный визит в Тегеран. Иран обвинил шейха в самоуправстве, раскольнической деятельности внутри шиитской общины Ливана, попытках подорвать сирийско-иранские отношения. На этом фоне выступления генсека ливанской «Хизбаллы» Хасана Насраллы и его обращения к шиитской общине Ирака в канун поминовения Хасана и Хусейна («шахсей вахсей»), суть которого сводилась к тому, что «война в Ираке - не наша война», в отличие от антиамериканских заявлений Фадлаллы, отличались умеренностью и больше соответствовали позиции иранского руководства.
Еще одно из последствий иракской войны, вызывающее обеспокоенность у иранского руководства и способное повлиять на внешнеполитический курс ИРИ, - вопросы ближневосточного урегулирования, особенно палестино-израильского . Если США смогут разблокировать ближневосточный мирный процесс по своему сценарию, то это может привести к изменению баланса сил в регионе не в пользу ИРИ. Усилившийся после окончания боевых действий в Ираке нажим США на Сирию и Ливан, являющихся одним из главных союзников Тегерана, вызывает особую озабоченность иранских руководителей. Не случайно, накануне визита госсекретаря США К. Пауэлла в Сирию и Ливан, в Дамаск и Бейрут отправился заместитель министра иностранных дел ИРИ А. Садр, который провел переговоры с сирийским и ливанским руководством и передал твердое намерение Тегерана поддерживать исламское сопротивление на юге Ливана и в Палестине. Иран крайне заинтересован в том, чтобы не дать США изолировать ИРИ от участия в важнейших политических процессах на Ближнем Востоке, которые оказывают серьезное влияние на развитие внутриполитической ситуации в Иране.
В этой связи, нельзя исключать того, что ближневосточное направление внешней политики ИРИ будет в ближайшее время являться императивом внешней политики Ирана. Это же подтверждает и состоявшийся в мае с.г. визит президента М. Хатами в Ливан и Сирию. В своих выступлениях в противовес американской политике силы в Ираке и регионе в целом, президент Хатами противопоставил политику «диалога цивилизаций». Выступая в Бейруте, он дал ясно понять, что хотя принципиальные положения внешней политики ИРИ в регионе остаются прежними (поддержка сопротивления юга Ливана, справедливое решение палестинской проблемы, освобождение всех оккупированных Израилем арабских земель и т.п.) средства ее реализации могут меняться. Подтверждая продолжение иранской поддержки сопротивлению юга Ливана и палестинцам, Хатами сделал акцент на ее политическом и гуманитарном характере.
Происходящие на Ближнем Востоке события непосредственно затрагивают государственные интересы ИРИ. Будучи крупной региональной державой, Иран озабочен тем, чтобы иметь возможность оказывать влияние на развитие обстановки в регионе с учетом обеспечения своих интересов. В тоже время Иран сталкивается с очень серьезными проблемами в регионе и враждебной Ирану политикой со стороны США. Война в Ираке и ее последствия непредсказуемо меняют конфигурацию политических сил в регионе и заставляют Иран опасаться за свою безопасность. В связи с этим меняются и внешнеполитические приоритеты политики ИРИ.