14 июня 2016 года Международной консалтинговой компанией Portland были обнародованы результаты исследования The Soft Power 30, посвященного выявлению тридцатки самых влиятельных стран мира с точки зрения инструментов «мягкой силы». Отечественными обозревателями с удовлетворением было встречено первое вхождение России в этот список (27-е место). Среди других новичков списка: Венгрия и Аргентина с 26-м и 30-м местами соответственно.
Обращает на себя внимание отсутствие в списке Турецкой Республики — в прошлогоднем исследовании страна занимала 28-е место. Если рассмотреть составные части этого обобщающего рейтинга, то в 2015 году Турция, применительно к тематике исследования: была 21-й в мире по компьютерным технологиям, 21-й в культурной сфере, 27-й по бизнесу, 23-й по вовлеченности, 25-й по образованию, 27-й по государственному управлению и, наконец, 27-й по итогам голосования респондентов.
В обобщающих ремарках, посвященных Турецкой Республике, авторы исследования — 2015 отметили, что, хотя Турция и не занимает верхней строчки ни по одному из отдельных показателей, но, тем не менее, ей удается занимать почётное место в итоговом рейтинге. Анализируя результаты прошлых лет, авторы отмечают, что своего пика Турция достигала в 2011 и в 2012 годах благодаря декларируемой политике «ноль проблем с соседями» и хорошей динамике экономического роста. Однако, ими же указывается на целый ряд проблем, имеющих тенденции к усилению: от «наиболее несправедливой в мире парламентской системы», по их выражению, до регулярных нарушений свободы слова и силового подавления протестов оппозиции.
Тем не менее, как подчеркивают консультанты, не вызывает сомнений тот факт, что из всех стран региона Турция имеет наибольшие права на роль «моста цивилизаций» и она же затрачивает огромные усилия по продвижению себя и своего положительного образа за рубежом.
Итак, в 2016 году Турция уже в рейтинг не попала, заняв 32-е место, продемонстрировав по выражению авторов исследования «недраматичное, но существенное падение», вызванное событиями в регионе и внутри страны (курдский вопрос), кризисом беженцев, и «не всегда сильным региональным лидерством и дипломатией», а также, разумеется, кризисом в отношениях с Россией. Тем не менее, Турция, по-прежнему, остается сильнейшим государством региона с точки зрения мягкой силы. А кроме того, лучшим результатом мягкой силы является «весьма положительный образ Турции в глазах среднего человека с арабской улицы».
Тем не менее, со своей стороны заметим очевидность того, что перед турецким руководством стоит непростая задача по своему ребрендингу. При том, что целый ряд необходимых инструментов есть, включая «Турецкие авиалинии», «Турецкое агентство по сотрудничеству и координации» (TİKA – аналог «Россотрудничества»), мозговые центры, различные промышленно-отраслевые объединения, конфедерации крупного бизнеса. Если говорить о делах внешнеторговых, то под патронажем Меджлиса турецких экспортеров разработан логотип Turkey: Discover the Potential, и немалые средства выделены на продвижение этого турецкого «знака качества» среди зарубежных торговых партнеров Турции.
Однако, всему этому не хватает законченности и общего направления движения. Концепция «нуля проблем с соседями» на фоне провальной практической реализации имела отличные маркетинговые параметры, но будучи связанной со своим автором Ахметом Давутоглу, не пережила его отставки и последовавшей за ней чистки МИДа. А что-то новое предложить новый премьер-министр Бинали Йылдырым не может. Во-первых, потому что он не идеолог, а практик. А кроме того, его «бросили» на дела внутри страны, в первую очередь, на борьбу с угрозами терроризма и сепаратизма. А внешнеполитические вопросы теперь целиком и полностью прерогатива президента Р.Т.Эрдогана.
Если судить по последним выступлениям Р.Т.Эрдогана, в частности, 23 мая 2016 года на первом Мировом гуманитарномом саммите (World Humanitarian Summit) в Стамбуле, то можно предположить, что Турция продолжит себя позиционировать в качестве одной из стран-лидеров, борящихся с угнетением, несправедливостью и неравенством. Более того, «турецкая модель» уже подается не в качестве важного элемента мировой архитектуры, а альтернативы. То есть от объединительной функции «моста» и «перекрестка» уклон идет в сторону противопоставления «традиционному мироустройству».
Насколько этот подход окажется более жизнеспособным, чем «ноль проблем с соседями», покажет время. С другой стороны, Турция, которая после 24 ноября 2015 года в немалой степени утратила пространство для маневра в ключевой в настоящее время точке в регионе – в Сирии, вполне может нарастить свои усилия в тюркских странах – бывших республиках Советского Союза. Последние несколько вышли из фокуса турецкого внимания, после начала событий «арабской весны».
В этой связи обращает на себя внимание публикация в одном из самых авторитетных аналитических журналов – Analist авторства профессора Камера Касыма, специалиста по международной безопасности, Центральной Азии и Кавказу. Материал озаглавлен «Что было достигнуто в отношениях с тюркскими республиками?».
В своей, достаточно компактной и вместе с тем информативной статье, проф. К.Касым указывает на то, что Турции не удалось достичь одинакового прогресса со всеми независимыми тюркскими государствами – бывшими республиками Советского Союза, а переключившись на Ближний Восток, страной была утрачена «перспектива» в отношении Центральной Азии. С другой стороны, активная политика России в регионе так же послужила сдерживающим фактором для продвижения турецких интересов.
Приведем наиболее характерные идеи, изложенные проф. К.Касымом в отношении каждой из тюркских государств:
Очевидно, что турецкие отношения с Азербайджаном носят особый характер, с точки зрения родственности двух народов, географической близости и общих интересов в энергетической сфере. Был реализован и инициирован целый ряд проектов, включая нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан и газопровод TANAP. Турция является непримиримым союзником Азербайджана в решении вопроса Нагорного Карабаха.
В Туркменистане работает около 600 (!) турецких компаний, а объем их инвестиций в экономику страны приближается к 50 млрд долларов. Взаимные визиты на высшем уровне приобрели характер «рутины», а Турция является медиатором в урегулировании споров между Туркменистаном и Азербайджаном.
Турция на протяжении 5 лет, с 2010 по 2014 год, председательствовала на созданной по инициативе президента Казахстана Н.Назарбаева Конференции «Сотрудничество в Азии и меры по повышению безопасности». Совет сотрудничества высшего уровня (ССВУ) между Турцией и Казахстаном действует с 2012 года. Существующий товарооборот – 2,1 млрд долл., по замечанию проф. К.Касыма, очевидно не отвечает реалиям продвинутого партнерства между Турцией и Казахстаном.
Турция и Киргизия ещё в 1999 году подписали совместную декларацию «Вместе в 21-й век». ССВУ между двумя странами был создан в 2011 году. После событий в Киргизии в 2010 году Турция оказывала безвозмездную помощь стране, а также занималась списанием долгов. Однако, невзирая на все усилия, торговый оборот между двумя странами составляет менее 500 млн долл.
С Узбекистаном у Турции, из всех перечисленных стран, остаются, пожалуй, наиболее напряженные отношения. С узбекской стороны прозвучали обвинения в том, что в покушении на президента И.Каримова в 1999 году участвовали турецкие граждане, а сама Турция была обвинена в поддержке оппозиционных сил страны. Кроме того, после событий в Андижане в 2005 году, Турция открыто выступила против Узбекистана в ООН. Тем не менее, между двумя странами имеется товарооборот в 1,3 млрд долл. и потенциал его роста.
Как отмечает профессор К.Касым, невзирая на отдельные трудности между Турцией и тюркскими государствами Центральной Азии, осуществлена институциализация двусторонних и многосторонних связей. В частности, в качестве характерного примера, он указывает подписанную в 2009 году Нахичеванскую декларацию о создании Совета Сотрудничества тюркоязычных государств по инициативе Турции, Казахстана, Киргизии и Азербайджана. В 2014 году о своем вступлению в организацию объявил Туркменистан.
Итак, один из ведущих турецких экспертов говорит о том, что последние годы Турция неоправданно «охладела» к региону в пользу «горящей» ближневосточной повестки и подчеркивает необходимость вернуться к прежней активности. В числе первоочередных мер он указывает на необходимость:
- Расширения контактов на политическом и академическом уровне, наращивания числа взаимных поездок.
- Углубленного изучения внутренней и внешней политики, а также экономики соответствующих стран, а также выработки индивидуальных стратегий для каждой из них.
- Создание отдельного ведомства, которое бы занималось исключительно делами тюркоязычных стран.
- Активизации своей роли при реализации региональных транспортных и энергетических проектов, включая Шелковый путь.
- Продолжения усилий по формированию своего лобби в Центральноазиатских странах, в частности, через расширение предоставления стипендий студентам для обучения в Турции.
И, как заключает автор: «Для Турции, отстаивающей традиционную линию внешней политики и имеющиеся стратегические достижения, ещё не поздно сформировать новую многоплановую стратегию по отношению к тюркским государствам».
Мы же со своей стороны отметим, что для Турции, стесненной в настоящее время в возможностях непосредственного участия в событиях в Сирии, достаточно логичным является переключить свои акценты на регион Кавказа и Центральной Азии. И, возможно, какие-то, а может и все предложения турецкого аналитика найдут свое отражение во внешнеполитическом курсе страны, обновление которого в самое ближайшее время смотрится в качестве неизбежного.