Раскручивание дел в отношении бывших и действующих алжирских силовиков, обвиняемых европейскими судебными инстанциями в совершении военных преступлений во время гражданской войны в Алжире 1992 – 99 гг. может заметно осложнить и без того непростые отношения между АНДР и странами Запада.
25 июля 2012 г., швейцарский Верховный суд принял историческое решение, согласно которому бывший алжирский генерал Халед Неззар не может пользоваться иммунитетом по обвинениям в совершении военных преступлений, масштаб которых говорит об их международном характере.
Речь идет о продолжении уже начатого против него процесса. Напомним, что в октябре 2011 г. прокуратура Швейцарии арестовала приехавшего в эту страну на лечение отставного 74-летнего министра обороны Алжира Халеда Неззара по подозрению в совершении военных преступлений во время гражданской войны 1992-99 гг.
Напомним, что отставной генерал был одной из ключевых фигур алжирской хунты, взявшей в 1991 г. власть в свои руки и не допустивший к управлению страной исламистов из Фронта Исламского Спасения (ФИС).
Военной карьере Халеда Неззара могли позавидовать многие его коллеги из других стран. Дезертировав из французской армии во время войны 1954-62 гг., он стал близок к одному из вождей восстания Хуари Бумедьену, заметно продвинувшись среди алжирских командиров.
В 1964-65 гг. он прошел обучение в Военной академии имени Фрунзе в Москве и по возвращении получил пост начальника материальной службы Минобороны. После переворота Хуари Бумедьена 28-летний Халед Неззар был поставлен командиром мотострелковых частей в Айн-Сефра.
После символического участия «в войне нервов» против Израиля в 1968 г. он возглавил первое алжирское парашютно-десантное подразделение, подготовленное им с помощью советских военных специалистов. После этого не стал командующим армией, а в 1982 г. его назначили командующим V военным округом в Константине. К 1988 г., когда в стране начались волнения, он являлся командующим сухопутных войск, сыграв значительную роль в подавлении беспорядков «Черного октября» в районе Айн Нааджайя. Уже за одно это оппозиция готова надолго посадить его в тюрьму. Тогда, по разным данным, в общей сложности погибли от 500 до 600 человек.
С 1990 по 1993 гг. он занимал пост министра обороны, а также являлся членом Высшего государственного совета (ВГС) страны, временного органа управления хунты с января 1992 г. В феврале 1993 г. он пережил покушение в Эль-Биаре. После того, как июле 1993 г. действие ВГС в стране было приостановлено, влияние Неззара пошло на спад.
Но хотя генерал-майор Халед Неззар после 1994 г. с приходом Ламина Зеруаля не занимал главных постов в алжирском руководстве, до сих пор он считался человеком, в определенной степени связанным с функционерами нынешнего режима.
Его октябрьский арест произошел по запросу швейцарских НПО, включая «Ассоциацию по борьбе с безнаказанностью» Trial, которая тем самым решила помочь «двум жертвам алжирского режима добиться справедливости».
На ее сайте говорится, что правозащитные организации считают Халеда Неззара одним из главных ответственных лиц «за кровавые репрессии в отношении политических оппонентов, особенно исламистов, массовые пытки, насильственные исчезновения и внесудебные казни по отношению к ним в первые годы «грязной войны». Результатом стали 200 000 смертей, исчезновение 20 000 человек и насильственное перемещение более 1,5 миллиона человек».
Отставного генерала задержали утром 21 октября прямо на территории пятизвездочного отеля Beaurivage на Женевском озере и продержали под арестом до вечера 23 октября. Швейцарские законы разрешают преследование нарушителей международного гуманитарного права, в том числе Женевских конвенций, когда подозреваемый находится на территории Швейцарии.
Вскоре после допроса Халеда Неззара отпустили, несмотря на протесты «Ассоциации по борьбе с безнаказанностью», взяв с него обещание в будущем являться в Женеву для дачи показаний. Правозащитники опасались, что он не сдержит свои обещания.
Как бы там ни было, его дело не только не закрыто, но и имеет все шансы вылиться в более серьезные, чем раньше, обвинения не только самого Халеда Неззара, но и других представителей алжирского военного режима.
Следует напомнить, что первое судебное обращение против Неззара было подано в Парижский суд в 2001 г. Всего же против Неззара подано как минимум 11 судебных исков, касающихся совершения «массовых убийств, пыток и бесчеловечного обращения». Подобные обращения со стороны алжирских эмигрантов и правозащитников последовали в британские и швейцарские судебные инстанции.
Одной из самых громких была судебная жалоба, поданная в 2002 г. диссидентом Хабибом Суаидия, бывшим офицером алжирской армии, автора нашумевшей книги о событиях 1990-х гг. «Грязная война». По данным СМИ европейских стран, он публично обвинил Неззара и других алжирских генералов в «ответственности за убийства тысяч людей, осуществленных не без участия Вооруженной исламской группы».
Показательно, что когда бывший генерал подал против своего бывшего подчиненного иск по обвинению в клевете, будто бы содержащейся в его книге, то суд признал Суаидия невиновным. После этого Неззар быстро уехал из Парижа, понимая, что такое решение может означать для него самые серьезные неприятности и сославшись на нежелание создавать «дипломатический инцидент между Алжиром и Францией».
Не менее значимым для Неззара было и судебное обращение в 2002 г. авторитетного алжирского оппозиционного деятеля Хосина Айт Ахмеда, президента Фронта социалистических сил, также обвинившего Неззара в совершении массовых преступлений. Тот не остался в долгу, заявив, что «это исламская оппозиция из ФИС, включая Хосина Айт Ахмеда, залила Алжир кровью» и что «за исключением отдельных случаев убийств, армия к этому не причастна».
К самому Халеду Неззару неоднозначное отношение и в самом Алжире. Достаточно указать на церемонию поминовения Мохаммеда Будиафа, прошедшую 29 июня, 20 лет спустя после громкого убийства этого харизматичного лидера страны. Во время нее несколько активистов Движения независимой молодёжи за перемены прямо на столичном кладбище Эль-Алия у могилы Будиафа бросили Неззару обвинения в соучастии в его убийстве. Произошедшее не было случайностью: очень многие алжирцы считают, что убийство алжирского лидера одним из офицеров спецслужб, обеспечивавших его охрану, был «заказом» со стороны генералов Медьена и Неззара, поскольку Будиаф якобы препятствовал произволу ряда представителей хунты.
Следует заметить, что дело Неззара шло почти синхронно с раскруткой другого громкого дела, из-за которого некоторым представителям алжирских властей грозят серьезные неприятности. В июне некоторые СМИ европейских стран сообщили, что парижский судья Марк Тревиди, расследующий дело об убийстве семи французских монахов в 1996 г. в Тибирине (неподалеку от Медеи, в 90 км к югу от столицы), не исключает прямой ответственности за это алжирских силовых ведомств. Речь, в частности, идет об Управлении разведки и безопасности (Departement de renseignement et de la securite, DRS), которое с 1990 г. возглавляет генерал-майор Мохаммед Медьен.
Дело было начато после того, как 9 декабря 2003 г. поступил соответствующий запрос от имени членов семьи Кристофа Лебретона, одного из убитых в Алжире монахов, и отца Армана Вейле, одного из иерархов ордена цистерцианцев.
Однако оно продвигалось крайне медленно и в мае 2006 г. адвокат истца раскритиковал за это парижскую прокуратуру. В начале 2007 г. это дело досталось Марку Тревиди, который стал расследовать его более активно.
Однако сдвинулось оно с мертвой точки лишь в конце 2009 г. после того, как тогдашний французский президент Н.Саркози распорядился предоставить в его распоряжение необходимые документы, а Консультативный совет национальной обороны разрешил рассекретить секретную информацию из DCRI (Центральное управление внутренней разведки). Подобное заявление последовало и со стороны министра юстиции Альо-Мари Мишель. Все они сошлись во мнении, что обстоятельства произошедшего «были очень странными».
Согласно официальной алжирской версии, монахи были похищены из монастыря Атласской Богоматери в ночь с 26 на 27 марта 1996 г. исламистами из Вооруженной исламской группы (ВИГ) и впоследствии убиты (по одним данным – в конце апреля, по другим – в конце мая того же года).
В реальности такой версии усомниться было тяжело, поскольку объявленная в 1993 г. ФИС война против иностранцев в Алжире стала реальностью и именно французы лидировали по числу потерь среди зарубежных граждан. Причем только за весну 1994 — лето 1996 гг. в Алжире были убиты 19 католических священников и монахов.
Однако нашлось немало желающих обвинить в совершении этого преступления алжирских силовиков. Некоторое время вокруг этого дела сохранялась полная неясность, пока в ноябре 2002 г. Canal Plus не выпустил передачу, в которой ответственность за убийство была возложена на алжирских силовиков. По информации европейских источников, сделано это было в том числе с подачи Реми Потре, бывшего главы французкой контрразведки DST, позднее занимавшего важные посты в оборонном ведомстве Франции.
По информации европейских СМИ, будто бы в конце 1994 г. сам Смайн Ламари лично хвастался ему, что это он продвинул своего агента Зитуни на руководящие посты ВИГ. Другое подтверждение в эфире телеканала сделал Ахмед Шушан, по словам которого, весной 1995 г. его начальники, генералы Камель Абдеррахман, возглавлявшие DCSA и Тартаг Башир, приказали ему отправиться в горно-лесистую местность, чтобы помочь «нашему человеку Джамелю Зитуни».
Примечательно, что сразу же поле этих заявлений в полемику вступил бывший лидер ВИГ Абдельхак Лаяда. Он открыто приписал убийство французских граждан на счет своей группировки, хотя на момент совершения преступления он уже находился в тюрьме и не мог знать всех аспектов этого дела. Интересно то, что этот лидер террористического движения, ответственного за гибель тысяч и тысяч людей, впоследствии вышел на свободу по амнистии, что также наводит на мысль относительно его истинной роли в тех событиях.
Между тем, версию СМИ поддержали также тогдашний посол Франции в АНДР Мишель Левекьюови и некоторые представители французского Минобороны.
По одной версии, монахов убили по ошибке во время проведения спецоперации во время вертолетной атаки. По другой версии, сделано это было целенаправленно, руками завербованного DRS главаря местной бандгруппы Джамаля Зитуни (Абу Абдеррахман Амин), чтобы свалить произошедшее на исламистов и добиться изменения «враждебного нейтралитета» Парижа по отношению к правящей алжирской хунте. Кроме того, местные военные были недовольны тем, что монахи оказывали всем алжирцам, в том числе и раненым боевикам, медицинскую помощь. Они мотивировали это тем, что поступали подобным образом и раньше в отношении бойцов алжирского сопротивления, сражавшихся против Франции в 1954-62 гг., не делая различий между людьми согласно христианским обычаям. Чтобы произошедшее выглядело как дело рук исламистов, якобы уже убитым монахам отрезали головы.
И наконец, высказывалась идея, что монахов целенаправленно похитили под видом исламистов местные спецслужбы. Однако они якобы не хотели убивать заложников и стремились использовать их как элемент шантажа Франции, но их перехватили у них настоящие исламисты.
В числе первых заявлений с изложением версии о виновности в убийстве монахов представителей алжирского режима, стали откровения епископа Оранского Пьера Клавьера, который также был вскоре убит.
Причем наиболее активно эксплуатировалась вторая версия. Далее последовали выдержанные в соответствующем духе статьи и интервью алжирских и французских военных и политиков, многие из которых были собраны в вышедшей в 2011 г. книге «Преступление в Тибирине, разоблачения должностных лиц».
Согласно откровениям бывших алжирских военных, инсценировку «исламистского похищения» непосредственно организовал генерал Смаин Ламари, считавшийся на тот момент вторым человеком в руководстве спецслужб страны (возглавил Управление контрразведки и внутренней безопасности).
В этом деле, как уже говорилось выше, много неясностей, бросающих тень на алжирские власти. Так, им не удалось установить точных исполнителей этого преступления, хотя к концу 1990-х гг. ВИГ была разгромлена, многие ее лидеры и боевики попали в плен, а их документы достались спецслужбам.
Кроме того, не были найдены и тела убитых: хоронить пришлось одни их головы, что дало почву для новых обвинений алжирских силовиков в инсценировке «исламистского следа»: дескать, трупы со следами огнестрельных ранений захоронили тайно.
Еще более подозрительно выглядело то, что алжирские власти резко ограничили допуск к месту похорон в Тибирине представителей Франции. Эти ограничения касались не только официальных лиц, но и родственников убитых.
Еще одним косвенным признаком участия в этом деле алжирских спецслужб по мнению сторонников этой версии служит причастность к нему перешедшего на сторону исламистов бывшего армейского офицера Абдерразака эль-Пара, который, как считают многие фундаменталисты, был специально заброшен к ним DRS.
В свою очередь, в рассекреченных французским правительством в 2009 г. документах есть свидетельства Филиппа-Этьена, заместителя директора кабинета министра иностранных дел Эрве де Шаретта о возможности убийства монахов по указанию алжирских властей. В том же духе выдержаны ноты генерала Филиппа Рондо, второго по значимости человека в спецслужбе Управление территориального надзора (DST), проводившего по этому делу собственное расследование в 1996 г.
Тем не менее, в июле 2008 г. газета La Stampa перепечатывает информацию, опубликованную в марте 2006 г. автором Джоном Кайзером в книге «Страсть к Алжиру». Он ссылался на военного атташе посольства Франции в Алжире Франсуа Бушвальтера. Тот якобы признал, что французские спецслужбы перехватили разговор алжирских вертолетчиков, из которого следовало, что они совершили непреднамеренное убийство.
В связи с этим его допросили в начале июля 2009 г. По словам Бушвальтера, эти данные он действительно получил со слов его алжирского товарища по учебе в училище в Сен-Сире, брат которого был командиром эскадрильи вертолетов, базирующихся в Блиде и участвовавших в рейде против исламистов, в котором могли погибнуть монахи.
Впрочем, пока с доказательствами относительно виновности в этом деле представителей алжирской хунты не густо. Судье Марку Тревиди, ведущему это дело с 2007 г., удалось установить, что алжирский сослуживец Бушвальтера к тому времени уже умер, а его напарника, свидетеля этого дела, он так и не смог найти для дачи показаний.
Ситуация осложняется тем, что далеко не все французские эксперты придерживаются версии о виновности алжирских силовиков. Так, вышеупомянутый Филипп Рондо в своем интервью 27 сентября 2010 г. фактически опроверг свои прежние утверждения и обвинил в убийстве монахов ВИГ.
В дополнение ко всему бывший французский министр обороны Эрве Морен заявил в 2009 г., что у Франции не было никаких причин скрывать в 1996 г. любую правду о смерти монахов.
Таким образом, версия о возможной причастности к убийству французских монахов алжирскими силовиками появилась не вчера. О возможности такого варианта рассуждали многие как во Франции, так и в Алжире.
Напомним, что активная раскрутка дел монахов и Неззара совпала по времени с событиями в Ливии и последующим ухудшением отношений между АНДР и рядом стран Запада. Причем алжирской поддержке Каддафи предшествовали нападки Запада на алжирского президента А.Бутефлику и его окружение «за жестокое подавление протестов оппозиции». Власти АНДР отвечали на это обвинениями Брюсселя и Вашингтона во вмешательстве во внутренние дела Алжира.
За этим последовало дальнейшее охлаждение: в ноябре 2011 г. алжирские власти запретили БПЛА стран НАТО (прежде всего, США и Франции), появляться в воздушном пространстве АНДР, а в январе 2012 г. наотрез отказались предоставлять свою территорию для размещения специальных сил альянса, которые должны были проводить операции против исламистов в Сахеле. Все вместе это поставило под угрозу дальнейшее антитеррористическое сотрудничество Алжира и Запада.
И параллельное ведение двух громких уголовных дел, да еще в момент ухудшения отношений Алжира со странами Запада, заставляет задуматься о том, почему это происходит сейчас?
Следует заметить, что официальные французские власти долгое время медлили с началом расследования. Создается впечатление, что французское правительство также сознательно скрыло подробности этого дела, поскольку оно и само было косвенно причастно к гибели своих граждан, поскольку не могло прийти к определенному мнению по поводу того, как себя вести по отношению к похитителям монахов.
Но не исключено, что это дело может стать рычагом давления на алжирские власти, включая главу DRS Мохаммеда Медьена, руководящего этой могущественной спецслужбой с 1990 г. Он являлся одной из ключевых фигур алжирской хунты в 1990-е гг. и до сих пор оказывает очень сильное влияние на процесс принятия решений в стране.
Весь вопрос лишь в том, какой замысел раскрутки этого дела. Возможно, речь идет о намерении заставить Алжир отказаться от той независимой политики, которую он демонстрирует в ЛАГ по сирийской проблеме, открыто выступая против насильственного смещения президента Башара Асада.
Не исключено, что дело об убийстве французских монахов, равно как и дело Халеда Неззара могут стать орудием воздействия на новоизбранный алжирский парламент, в котором закрепились ставленники правящей партии ФНО. А среди них немало желающих заставить Францию каяться за колониальные грехи и заодно получить исторические компенсации за зверства Французского иностранного легиона в XIX и XX веках.
Не исключено, что подобные «полузамороженные» дела могут стать средством воздействия на нового алжирского президента. Например, на того же лидера ФНО Абдельазиза Бельхадема как возможного преемника Бутефлики на выборах 2014 г.
Также нельзя исключать того, что Париж и Брюссель с помощью таких дел пытаются заставить Алжир быть сговорчивее при заключении тех или иных контрактов в нефтегазовой или оружейной сфере. Так, например, французские власти до сих пор не утратили желание продать алжирской стороне крупную партию истребителей Rafale и танков Leclerc, что стало бы неплохим подспорьем для экономики Франции в кризисный период.
Однако пока серьезного прогресса в диалоге между Алжиром и Западом на данном направлении не наблюдается. Судя по всему, руководство АНДР остается невосприимчивым к подобного рода «намекам» и не намерено уступать в этом вопросе какому бы то ни было давлению.
Разумеется, алжирских генералов нельзя назвать поборниками гуманных средств ведения войны. Но в данном случае мы сталкиваемся с особым делом. Речь идет о событиях еще одной гражданской войны, в которых нет невинных, абсолютных «белых» и абсолютно «черных». Обе стороны конфликта отличались при ведении боевых действий зверствами.
Так, несмотря на попытки алжирских властей выставить виновными в совершении массовых убийств в сельской местности исламистов, этой версии поверили далеко не все. К тому же подобные расправы неоднократно происходили в районах, поддерживавших оппозицию. Поэтому сказать точно, на ком больше жертв той войны – на исламистах или на «эскадронах смерти» алжирских спецслужб – достаточно трудно.
И регулярно происходившие случаи жестокости со стороны алжирской хунты не являются новостью для тех, то занимается событиями 1990-х гг. в Алжире.
В этом отношении показательна ответная реакция алжирских властей, следовавшая почти немедленно после появления новостей о продвижении по судебным инстанциям вышеупомянутых дел. Судя по всему, они расценили «прозрачные намеки» из Европы по-своему. Так, по странному стечению обстоятельств на другой день после освобождения Неззара, 23 октября 2011 г., офицеры DRS не предъявив ни ордера на арест, ни подтверждающих их личности документов, схватили известного правозащитника и адвоката Нуреддина Белмухуба и увезли его в столичную тюрьму.
Там, по данным его коллег, он подвергался шантажу, оскорблениям и запугиванию «за его связи с Западом» и за «судебную жалобу» против бывшего министра обороны Халеда Незара, которую он будто бы подал ранее, и которая в числе других исков стала основанием для начала преследования отставного военного. Тем не менее, выпустили его ровно через столько же часов, что и Неззара, на другой день. Впрочем, с ним поступили менее любезно, освободив его «с намеком» на кладбище.
Впрочем, его роль в последнем эпизоде если и была, то не определяющей, учитывая то, что против Неззара тогда было подано не менее 10 судебных заявлений от алжирских эмигрантов.
Гораздо больше неприятностей властям доставляла правозащитная деятельность Нуреддина Белмухуба. Не случайно, что за несколько дней до своего ареста он заявлял об установленной за ним постоянной слежке и опасался похищения после того, как в сентябре 2011 г. на него уже было совершено покушение.
Будучи одной из ключевых фигур в Комитете по защите бывших заключенных секретных лагерей (Comite de Defense des ex-Internes des Camps de Secrete – CDICS), именно он обнародовал на Западе подробную информацию об «алжирских лагерях смерти» в Сахаре.
Они были созданы алжирскими властями на пике вооруженного противостояния с исламистами в 1992-95 гг. Туда свозили наиболее рьяных противников режима. Будучи оппозиционером, он и сам провел некоторое время в одном из таких лагерей в районе Реган, расположенном неподалеку от мест проведения французских ядерных испытаний в конце 1950 – начале 1960-х гг., где по-прежнему высокий уровень радиации.
Нуреддин Белмухуб в последнее время активно выступал за справедливое отношение и освобождение 900 заключенных, обвиняемых в ведении террористической деятельности против режима. Согласно предоставленной им и другими правозащитниками информации, алжирские концлагеря устроены таким образом, что их заключенные не всегда имеют возможность спрятаться в тени от палящего солнца, испытывают дефицит воды и быстро подрывают свое здоровье.
По странному стечению обстоятельств 11 июня, сразу после появления новостей относительно убийства монахов, уголовный суд Алжира приговорил заочно к 20 годам заключения по обвинению в шпионаже алжирского психолога и эксперта по вопросам борьбы с терроризмом Нуреддина Бензиана, ранее работавшего в Ираке совместно с западными, в том числе французскими фондами.
Суммируя случаи преследования прозападных правозащитников с нежеланием алжирского руководства углублять сотрудничество в антитеррористической сфере, нельзя исключать еще более заметного ухудшения отношений между АНДР и странами Запада. У алжирского руководства есть немало возможностей если не исправить ситуацию в целом, то стабилизировать ее на нынешнем уровне. Вопрос лишь в том, станет ли оно играть по западным правилам.