Израиль и Республика Корея (Южная Корея) с момента их образования имели очень много общего — обе страны находятся в очагах затяжных региональных конфликтов, имеют весьма ограниченный запас природных ресурсов и поддерживают тесные экономические и стратегические связи с США. За последние 20 лет произошли радикальные изменения в их взаимодействии: глобализация способствовала взаимному проникновению двух дополняющих друг друга экономик. Однако перед этим отношения двух стран переживали период отчужденности.

Формально признавая Израиль, Южная Корея длительное время занимала проарабскую позицию, что объясняется зависимостью ее экономики от импорта нефти, а также заинтересованностью в арабских рынках сбыта, предоставлявших возможности расширения. После того как в 1978 году Израиль по экономическим причинам закрыл свое посольство в Сеуле, Южная Корея ответила отказом на предложения по возобновлению его работы. Впоследствии Южная Корея сумела заключить многочисленные контракты на строительные работы в Саудовской Аравии и других государствах Персидского залива, и ее крупные корпорации официально отказались от ведения бизнеса в Израиле ради перспективы работать на более крупных арабских рынках. В конце января 1990 года руководство компании “Samsung Electronics” опубликовало в “Korean Times” статью, в которой провозглашало, что «никогда не нарушит правил арабских государств»[1].

Однако большинство корейских предпринимателей придерживались так называемой прагматичной торговой политики: они избегали политических конфликтов, но использовали негласные деловые договоренности. Так, вышеупомянутая “Samsung Electronics” в переписке с израильскими предпринимателями не исключала возможности сотрудничества при условии, что правила «арабского бойкота» будут обойдены при помощи агента-посредника[2].

После того как в 1991 году Южная Корея была принята в ООН, в ее политике произошли перемены. 15 декабря 1991 года голос Республики Корея прозвучал в поддержку отмены резолюции от 1975 года, определявшей «сионизм как форму расизма». В октябре 1991 года на встрече с главами еврейской общины США министр иностранных дел Чой Хо Джон заявил, что его страна делает все возможное для того, чтобы израильское посольство вновь было открыто в Сеуле, а посольство Республики Корея в скором времени появится в Тель-Авиве, что произошло уже через год.

Корейские компании стали проявлять свою заинтересованность в установлении экономических связей с Израилем, несмотря на то что крупнейшие корпорации, такие как “Lucky Goldstar”, “Samsung Electronics” и “Daewoo”, все еще не демонстрировали готовности вступить на израильский рынок. Дальнейшие перемены произошли в 1993 году: корейская “Dacom” организовала совместное предприятие с израильской телефонной корпорацией “Bezeq”, а “Lucky Goldstar” и “Samsung Electronics” начали в Израиле продажу своих компьютеров. К концу 1994 года, накануне визита премьер-министра Ицхака Рабина в Южную Корею, представители Министерства промышленности и торговли Израиля констатировали тот факт, что корейские компании уверенным потоком хлынули в Израиль и демонстрируют высокую активность в желании укорениться на его рынке.

Доказательством этого может послужить контракт на сумму 17 млн долларов США, заключенный между “Daewoo” и “Ta’as” — израильским военно-промышленным предприятием, о постройке в Израиле завода по производству автомобильных подушек безопасности, весь выпуск которого “Daewoo” обязалась выкупать. Вслед за визитом И. Рабина “Samsung Electronics” объявила о решении открыть в Израиле свое отделение, чтобы изыскать возможности совместных с израильтянами технологических предприятий, и уже в следующем году подписала соглашение с израильской хай-тековской компанией о совместном производстве.

Азиатский экономический и финансовый кризис подтолкнул Южную Корею к энергичным реформам, нацеленным на либерализацию экономики и поиск новых направлений деятельности. В начале XXI века Южная Корея перестала довольствоваться тем, что занимает первое место в мире по кораблестроению, второе по производству домашних электроприборов, пятое по выпуску легковых автомобилей и нефтехимикатов и шестое по производству стали. Страна стала стремиться к региональному лидерству в таких областях, как финансы, транспорт и высокие технологии, особенно в информационной сфере. Географическое положение Южной Кореи позволяет ей стать каналом, через который возможно продвижение в том числе и израильских товаров на рынки Китая и Японии, а также на российский Дальний Восток[3].

В 2001 году Израиль и Южная Корея подписали соглашение о судоходстве, которое включило такой пункт, как признание израильских судов, по политическим причинам не поднимающих израильский флаг. Израильским кораблям был предоставлен привилегированный статус на погрузку и разгрузку. В соглашении также предусмотрено снижение тарифов и упрощение бюрократических операций. Этот договор стал самым масштабным из заключенных Израилем. Он действует в том числе и в Пусане, пятом в мире по грузообороту порту, где происходит погрузка товаров на израильские суда, идущие во Владивосток и порты северо-востока Китая.

В 2008 году на корейском рынке действовало 828 израильских компаний[4]. Большую часть израильского экспорта в Корею составляет техническое оборудование: микрочипы, телефонные комплектующие, компьютерные программы, лабораторные, медицинские и измерительные приборы, охранные системы. В том же 2008 году их суммарная стоимость исчислялась 610 млн долларов США, что составляло около 75% всего экспорта. Израиль также является крупным поставщиком химикатов — им было поставлено разнообразных удобрений, фармацевтических препаратов и других продуктов отрасли на сумму 96 млн долларов. Оставшуюся долю заняли недрагоценные металлы, сельскохозяйственная продукция и алмазы. Такая структура экспорта довольно долгое время остается стабильной. Даже в 2009 году, отмеченном влиянием мирового финансового кризиса, поправка произошла в основном лишь на замедление темпов роста экспорта и на повышение в поставках доли технического оборудования.

Южнокорейский рынок является очень перспективным для поставок военной техники. Несмотря на то что США выступают здесь как прямой конкурент Израиля и пытаются ограничить возможность его активных действий  в регионе, сравнительно более высокая стоимость американской техники повышает конкурентоспособность израильских производителей. Южная Корея уже закупила партию беспилотных летательных аппаратов, выпущенных компанией “Israel Aircraft Industries”, среди которых усовершенствованные дроны “Harpy”.

Импорт в Израиль из Кореи состоит в основном из легковых автомобилей и автозапчастей (30% в 2009 году); бытовых электроприборов, компьютеров и мобильных телефонов (40%); промышленных материалов, в основном резины и пластиков (17%); металлов (5%) и текстиля (4%). В 2008 году импорт впервые перешел отметку в 1 млрд долларов США, но тут же откатился назад в связи со снижением покупательной способности израильтян — поставки автомобилей и техники снизились на 150 млн долларов. Таким образом, в 2009 году импорт составил 871 млн вместо достигнутых в предыдущем году 1103 млн долларов США.

В первой декаде XXI века товарооборот между двумя странами рос в среднем на 9% в год, однако этот рост был крайне нестабилен из-за «интифады Аль-Акса» и финансового кризиса. Торговый баланс оставался традиционно дефицитным для Израиля.

Израильско-южнокорейские отношения затрагивают множество других отраслей и среди них туризм. Несмотря на то что израильский туризм в Корее развит слабо, обратное направление активно развивается. С 1990 года в Израиле побывало больше туристов из Южной Кореи, чем из всех стран Азии, большинство из них составляют христианские паломники. За последнее десятилетие XX века число граждан Кореи, посетивших Израиль, возросло с 3,5 до 16,8 тыс. человек в год. «Интифада Аль-Акса» нанесла значительный ущерб всему туристическому сектору страны, в том числе и его корейской составляющей, сократив число визитеров вдвое, однако уже к 2004 году их число достигло рекордной отметки и стабильно росло вплоть до начала 2009 года, когда из-за нестабильной военной обстановки Израиль посетила всего 21 тыс. корейцев. Тем не менее этот же показатель на октябрь 2010 года уже превышает прошлогодний в полтора раза (34 тыс.)[5].

И израильские, и корейские бизнесмены понимают, что у обеих стран комплементарные экономики. Израиль способен разработать продукт, метод производства и технологию в сфере компьютеров, телекоммуникаций, электроники, электрооптики, биотехнологий и безопасности, а Южная Корея — произвести и продать изделия за счет мотивированной профессиональной рабочей силы и развитой инфраструктуры, включающей предоставление услуг. Корейские корпорации в свою очередь могут экспортировать в Израиль готовую продукцию, содержащую израильские же компоненты и технологии (например, мобильные телефоны). Примером действенности такой модели сотрудничества может служить использование электрооптики израильской компании “El-Op” в спутниках, запущенных в космос Южной Кореей.

Областями хай-тека, заслуживающими наибольшего внимания в Южной Корее, являются разработка и производство промышленных роботов; альтернативное автомобилестроение; разработка новых поколений полупроводников, цифрового телевидения, мобильных телефонов; биомедицина; разработки в области обеспечения безопасности. Все это позволяет расширить израильско-южнокорейское экономическое сотрудничество в сфере хай-тека в целом и в области информационной защиты, в биомедицине и особенно в оборонной промышленности — в частности.

В 2001 году было заключено соглашение, предусматривающее создание объединенного южнокорейско-израильского фонда поддержки НИОКР. Этот не зависимый от правительственного влияния фонд стал одной из восьми двусторонних организаций подобного типа, созданных Израилем для совместного с другими государствами инвестирования средств в международные проекты с целью разработки качественно новых технологий. Как и другие фонды, южнокорейско-израильский финансирует компании из обеих стран за государственный счет. Уже в 2002 году было одобрено три проекта, каждый из которых получил финансирование в размере 500 тыс. долларов США.

Израиль стал крупнейшим рынком Южной Кореи на Ближнем Востоке, и этот рынок не ограничен лишь хай-теком и торговлей: не поднимая излишнего шума в прессе, корейские компании участвуют в борьбе за израильские инфраструктурные тендеры и получают их. Корейская тактика состоит в тщательной проработке тендера, выполнении работы и освещении лишь той ее части, которая отвечает их интересам. К примеру, “Hyundai Industries” выиграла у европейских конкурентов контракт на постройку силовой установки для “Dead Sea Works”. Эта же корпорация, заключив соглашение с “Israel Electric Corporation”, выполняла постройку пристани, на которой выгружается уголь для электростанции Ротенберг в Ашкелоне.

С другой стороны, израильская компания “Power Design” выиграла тендер, объявленный корейским правительством, в сотрудничестве с компанией “Samsung Electronics” — этот тендер стал крупнейшим в мире в сфере глобальной сети: по нему “Power Design” предстояло обеспечить электропитанием 500 тысяч точек беспроводного доступа в Интернет, используя предоставляемое корейской компанией оборудование.

Делегации из Южной Кореи регулярно посещают израильские технологические выставки. Так, в 2002 году был подписан договор о сотрудничестве между израильским Технионом и южнокорейским Институтом электронных технологий.

Страны заинтересованы в совместной разработке экологически чистых технологий в энергетике. Это подтверждает состоявшийся в марте 2010 года десятидневный визит южнокорейской делегации, среди 37 членов которой находились представители 22 коммерческих компаний, чиновники и сотрудники научно-исследовательских институтов. С целью поиска возможностей для экономического сотрудничества и создания совместных предприятий, делегаты посетили такие компании, как “Zenith Solar”, “Heliofocus”, “GreenSun Energy”, “BrightSource”, “Better Place”, “Seambiotic”, “IQWind”, “Arrow Ecology”, “ETV Motors”, “EnStorage”, “CellEra” и “Aqwise”[6].

Другая значительная делегация из Южной Кореи побывала в Израиле в мае 2010 года. В нее вошли высокопоставленные лица из министерств транспорта и инфраструктуры, а также топ-менеджеры государственной компании “K-Water”, занимающейся управлением водными ресурсами. Все они стали участниками израильской национальной программы “NewTECH”, нацеленной на поддержку водного сектора в экономике. На встречах, состоявшихся в рамках визита, обсуждались возможности кооперации “K-Water” и израильской “Mekorot”, которая считается одним из мировых лидеров в водных технологиях[7].

В настоящее время определяющим фактором для государственной политики Южной Кореи и приоритетом для решений бизнес-сектора является общенациональное стремление согласовать экономическое развитие страны с глобализационными процессами и с революцией, произошедшей в области науки и технологий в последнее десятилетие. Однако на ранних стадиях своего экономического развития Южная Корея не считала цели глобализации приоритетными, поэтому многим венчурным компаниям, возникающим и активно набирающим силу в последнее время, нужно выйти на должный уровень для того, чтобы быть вовлеченными в международные проекты. Израильские же компании более конкурентоспособны на мировой арене, их модель развития является хорошим примером для корейцев. Кооперация между венчурными компаниями послужит толчком для улучшения экономической ситуации в обеих странах.

Таким образом, главный потенциал для будущего израильско-южнокорейских отношений в торговой и инвестиционной сферах заключен именно в характерах их экономик. В то время как Израиль является признанным в мире источником инноваций и новых технологий, Южная Корея известна умением внедрять эти технологии в производство конкретных товаров. Характерно, что в настоящее время четыре из 12 азиатских компаний, больше всех инвестировавших в израильскую экономику, являются южнокорейскими (среди них “Samsung Electronics”, “Daewoo”, “LG Group”, “Hyundai”), при том что история серьезных торгово-экономических отношений двух стран не насчитывает и двух десятков лет. Это верный признак того, что Израиль и Южная Корея осознают выгоду, которую им может принести их сотрудничество.

Торговый оборот Израиля и Южной Кореи[8]

*Данные за сентябрь 2010 года.